Сергей БУДНИКОВ

Коллекционер Богов

(MATVEY SUBBOTIN – OTHER HERO #3)

 

ПРОЛОГ

ВЕЛИКИЙ УЧИТЕЛЬ

         В тусклом свете факелов, которые едва освещали все внутреннее пространство старой, заброшенной часовни, Людвиг вот уже третий час с интересом  наблюдал за собравшимися. Их было шестеро. Все они были в черных широких одеждах и надежно скрывали свои лица за серебряными масками. В свое время, Великий Учитель, открывая ему тайное значение каждой из них, и заранее предвидя его  вопрос: «А почему из серебра?», так  ответил на него: «Серебро, не золото – вот действительно магический металл, с помощью которого можно и нужно вершить настоящие чудеса! Никогда не уподобляйся презренным людишкам, готовым отдать свою жизнь ради нескольких грамм  бесполезного золота. Эти ничтожные существа настолько глупы, что им просто не дано понять этого!».
        Среди шести Посвященных, с ног до головы укутанных во все черное, Людвиг в своих темно-синих  джинсах, «найковских» кроссовках и старой потертой  «косухе», смотрелся откровенно нелепо. Но в этом не было его вины и он не испытывал никакой неловкости по этому поводу. Подмастерье не вправе носить черное и скрывать свое лицо за священной серебряной маской. Его время  еще не пришло, всему свой черед. Учитель так говорил об этом: «Ничтожный, ты до сих пор подобен слепому щенку, шатающемуся в кромешной тьме меж ветхих грязных стен, которые  презренные, осмеливаются называть - миром. Но поверь мне, пробьет час, ты воистину прозреешь и тогда врата «Города Колодцев» распахнутся и для тебя...».
        Людвиг еще раз окинул взглядом всех собравшихся и серьезно задумался...  А чья маска достанется ему, когда этот самый долгожданный час пробьет, и он наравне со всеми Посвященными встанет в круг Тротаротха? Лично ему хотелось бы стать Драдгоном, помощником Штулху. Ведь Драдгон повелевает всеми «хищными», ну и потом, его маска, такая зловеще-красивая. Особенно по сравнению с другими.  Вот взять хотя бы для примера ту, что символизирует Шрагелла...
      Людвиг повернул голову  в сторону  стоящего справа  от него невысокого роста, коренастого Посвященного, и невольно улыбнулся.  Маска, как маска. Ничего мистического и  ни малейшего намека на могущество. И вот перед этим рогатым, безносым,  божеством  трепетали те самые шумеры? С трудом  верится...
        Подойдя ближе к центру и более пристально  разглядев пятерых  оставшихся,  Людвиг сделал для себя окончательный вывод - нужно становится воплощением Драдгона. Другие варианты ему совсем не по душе. И об этом он сегодня обязательно наберется смелости и  поговорит один на один с Учителем. Правда сделать это будет очень не легко. По крайней мере, ему еще ни разу это не удавалось. Стоило Людвигу, лишь встретится глазами с его необыкновенно тяжелым и пронзительным взглядом,  как он тут же впадал в ступор и ни мог вытянуть из себя ни слова. В лучшем случае только кивал головой и как заговоренный без конца повторял одно и тоже: «да Великий Учитель!». Причем, не только Людвиг вел себя подобным образом. Он не знал ни одного человека состоящего в братстве «Адептов Альм Анзафа», кто мог бы,  не отводя глаз, достойно,  выдержать взгляд Великого.
        В старой заброшенной часовне, где они  ожидали  его прихода, было не по-летнему холодно и из всех щелей тянуло сыростью.  По ржавой дырявой крыше ни на минуту не умолкая, стучал дождь. Его тяжелые холодные капли просачивались сквозь трухлявые потолочные перекрытия, падали на грязный каменный пол и ручейками убегали к стенам. Самодельные факела и свечи,  расставленные  по кругу, то и дело затухали, тем самым, доставляя  Людвигу не мало хлопот. Согласно неизменному закону их братства в ночь нарождения Тротаротха и его сестры Вер-Ротхи,  к моменту появления Учителя, должны гореть непременно все девяносто шесть свечей и семь факелов. Следить за этим надлежало подмастерьям. Обычно это было делом не сложным, и Людвиг легко справлялся со своей задачей.  Но в эту дождливую ночь Великий задерживался и ритуал предшествующий его появлению,  затянулся как никогда.
        Уже больше часа, Посвященные положив руки друг другу на плечи и образовав таким образом круг, плавно двигались против часовой стрелки и не замолкая,  повторяли  одни и те же магические заклинания первой ступени, без позволения Учителя, не вправе перейти ко второй.  Некоторые из них за это время  уже успели вогнать себя в такой глубокий транс, что в этот мир без посторонней помощи им теперь уже вряд ли удастся вернуться. Однако заклинания ни на секунду не смолкали, и магический круг двигался без остановки. 
        Сам же Людвиг, без конца меняя сгоревшие  до основания или потухшие свечи, с огромным интересом наблюдал за Посвященными, мысленно повторяя за ними все заклинания и черной завистью завидуя им.  Его воображение рисовало одну за другой все более и более захватывающие картины...
       Быть может они уже там... За гранью реальности... Бродят по улицам сказочного Ларима, черпают магическую силу его колодцев и общаются с его великими жрецами. А может даже больше того... Они созерцают самого Тротаротха!
       А здесь, вместе с Людвигом, в этой убогой, и мрачной часовне, на краю, так опостылевшего ему Питера, остались лишь ставшие ненужными им - их телесные оболочки....
        Но все это было лишь плодом  его необузданной фантазии. Не обязательно быть Посвященным, что бы знать одно из тринадцати «серебряных» правил «Альм Анзафа» -  войти в Ларим можно только вместе с Великим Учителем, и  процесс этот сложен до крайности. А о том, что бы встретиться там с  самим Тротаротхом – и вообще говорить  нечего. Попробуйте для начала хотя бы вызвать его могущественного вестника  - Параленорса...
        Конечно, в заветной книге «Альм Анзаф» сказано как это сделать, но для выполнения этого заклинания нужны такие фантастические составляющие что, наверное,  легче и быстрее будет собрать в домашних условиях атомную бомбу. Это конечно, с его - Людвига точки зрения. Учитель же утверждает, что нет ничего невозможного. И все, что написано в  «Альм Анзафе» осуществимо.
        Ну ладно, допустим, у кого-нибудь из Посвященных самым невероятным образом получилось, и он вызвал Параленорса. Но ведь его еще, нужно узнать! Могущественный вестник может принять любую, какую ему угодно форму и распознать его можно будет только по запаху. А сделать это может лишь  один человек на земле и имя ему... Великий Учитель.
       Так что, сколько бы Посвященные не кружились, твердя заученные из «Альм Анзафа»   заклинания, а  без Учителя у них все равно ничего в высшей мере значительного, не получится.
        Мысль об этом утешала Людвига, и его зависть к  Посвященным постепенно угасала. К тому же он прекрасно знал, что ему уже совсем не долго осталось ходить в подмастерьях. Именно сегодня, в ночь, когда народились два самых могущественных божества,  должно будет свершиться то, о чем он мечтал с того момента, как первый раз переступил порог этой часовни, ровно девяносто шесть дней назад. Этой ночью Великий Учитель определит первое из трех полагающихся ему испытаний. И у него наконец-то  появится реальный шанс доказать свою истинную преданность братству и могущественному Тротаротху.
        Ну а  если...  А если у него все получится и он, достойно пройдет  все три испытания, то Великий Учитель просто обязан будет провести над ним обряд посвящения! По завершению, которого, Людвиг станет - седьмым! Седьмым и  последним из Посвященных! Их будет столько же, сколько существует на свете истинных книг «Альм Анзаф». Впервые за долгие века, в круг встанут все семеро.  И сила их увеличится  тысячекратно!    
        Вот она, действительно достойная цель, оправдывающая все его  никому ненужное существование.  И Людвига ничуть не пугало то, что до него уже десятки, а может даже сотни подмастерьев не смогли справиться с выпавшими на их долю испытаниями и, скорее всего, погибли. Он считал, что эти парни заплатили достойную плату за предоставленную им исключительную возможность встать в один круг с Посвященными и побывать в Лариме – «Городе Колодцев». Что может быть желаннее, чем всю оставшуюся земную жизнь быть рядом с Великим Учителем,  постигая священное искусство аннигиляции!  Владение которым, предоставляет возможность выйти за пределы Пустоты и обрести власть над существами, живущими по обе стороны реальности.
        -  О, Владыка Миров! К тебе и твоей могущественной сестре Вер-Ротхе, взываю!!!
       Людвиг так сильно задумался, что даже не заметил, как в часовню вошел Великий Учитель. Его громоподобный голос застал его врасплох.  Хвала Тротаротху, все свечи на этот момент, ярко горели.
        -    Ничтожны мы, смертные и не достойны даже тени праха твоего...
        Учитель не успел закончить эту фразу.  Все внутреннее пространство часовни озарила вспышка такого ярко белого света, что ни будь Людвиг заранее готов к этому,  наверное, мог бы лишиться зрения. То был знак, свыше. Или правильнее будет сказать из глубины. Владыка Миров услышал их.
        Учитель, почтительно выдержав небольшую паузу, продолжил взывать к Тротаротху.   Посвященные застыли вокруг него и с замиранием сердца внимали каждому его слову.
        -   Будь же милосерден к рабам своим и позволь, избранным тобой, войти в священный Ларим.
        -   Ларим, Ларим, Ларим... -  громовые раскаты его голоса, троекратным эхом отразились от стен древней часовни. 
       Великий встал на колени и поднял руки высоко вверх, при этом голова его была опущена и глаза закрыты.
        -   О могущественный Тротаротх! Прими бренное тело мое и вместе с ним всю кровь мою, и позволь освободившейся душе моей, указать душам Посвященных незримый и единственный путь в «Город Колодцев».
        Отблеск холодной стали сверкнул над головой Учителя, и уже в следующую секунду длинное узкое лезвие клинка волшебным образом оказавшегося у него в руках, со всей силы вонзилось в его грудь. Великий не издав не единого звука так и остался стоять на коленях, со склоненной головой, закрытыми глазами и торчащей из груди рукояткой клинка.
        Людвиг уже в третий раз наблюдал этот священный ритуал, а все никак не мог привыкнуть к тому, с каким спокойствием Великий Учитель приносит себя в жертву. Это вам, не сатанисты какие-нибудь! Которые, только и могут, что убивать не в чем не повинных животных.... Да и ради чего?  В чем смысл их жертвоприношений? Чтобы после смерти забить себе в аду местечко погорячее? Так все и так там будем.
        Великий же Учитель, приносил в жертву всемогущему Тротаротху - себя. Что может быть страшнее? А делал он это, ради того, что бы помочь душам Посвященных попасть в Ларим. Что может быть  благородней?
        Правда, всегда по возвращении из Ларима, его душа чудеснейшим образом снова вселялось в тело, и Учитель оживал, но эта процедура была настолько мучительной и жестокой, что Людвиг даже не мог смотреть на это. Ему было так жалко Великого, что он еле сдерживал себя, что бы не броситься ему на помощь.  Но подходить и прикасаться к Учителю, а также к другим Посвященным в тот момент, когда их души путешествовали или возвращались из Ларима, строжайше запрещалось. Могла нарушиться оставшаяся  тончайшая связь между душой и телом, а это грозило катастрофой.  Душа могла полностью потерять  дорогу назад к хозяину.
        Учитель однажды показывал Людвигу старика, который лет двадцать назад входил в круг Тротаротха, и его душа по вине одного из подмастерьев «заблудилась». Лицо его было таким отталкивающе ужасным, а глаза такими бессмысленными и холодными, что его и человеком то с трудом можно было назвать. А что творилось с его одинокой, «заблудшей» душой, без достойного проводника  по ту сторону реальности,  даже и подумать страшно.
        От этих мрачных воспоминаний Людвигу стало не по себе. Еще бы! Ведь сейчас, на его плечи ложилась огромная ответственность -  охранять от любого малейшего беспокойства шесть застывших как статуи, стоящих  по кругу Посвященных.  В  центре которого,  сидел с клинком в груди только что покончивший с собой Учитель. И это все в полном одиночестве, полумраке и абсолютной тишине, нарушаемой лишь звуками стучащего по крыше дождя.   И хоть ритуал никогда не длился более получаса, для него это всегда были самые долгие и напряженные тридцать минут. А для Посвященных и для Учителя - одни из самых замечательных и восхитительных тридцати дней. По другую сторону реальности, и время текло по-другому: за одну минуту, проведенную на земле, в Лариме проходил ровно один день. Но если что-то вдруг пойдет не так, то эти тридцать дней-минут, легко могут превратиться для любого из Посвященных в вечность. Никто не застрахован от невозвращения с той стороны реальности.
        Людвиг посмотрел на часы. Два сорок две. Время пошло.
        Он облокотился спиной на закрытую на мощный засов, входную дверь часовни,  и   застыл как мумия.
       Два пятьдесят восемь...
       Два пятьдесят девять...
       Три ровно....
       Шипя и тихо посвистывая, погас один из факелов, но в данный момент это было неважно. Сейчас самое главное, не нарушить покой. Их покой.
       Три часа девять минут...
       Людвигу показалось, что в правом дальнем углу,  шевельнулось какая-то тень.
       Неужели крыса? Только ее сейчас не хватало! Ведь он лично за день до этого облазил все  углы и тщательно осмотрел  пол  в часовне, но так и не смог обнаружить ни одной новой дырки.
       Но слава Владыке Миров, его беспокойство оказалось ложным - это была лишь игра тени в свете факелов.
        Три одиннадцать...
        Три двенадцать...
        -   ДРАГХААМ  ИЛЬ МАРИН  ЛААДРИГ! 
        Громоподобный глас Учителя  взорвал ночную тишину.    
         - О могущественный    Тротаротх!   Я вернулся!       
         - Я вернулся... Я вернулся... Я вернулся...  - запрыгало эхо, отскакивая от стен часовни.
       Людвиг вздохнул с облегчением. Хвала Тротаротху и его прекрасной сестре Вер-Ротхе, Великий Учитель снова был с ними.
       Теперь Людвигу оставалось только дождаться возвращения из Ларима всех остальных Посвященных, и наступит тот долгожданный момент, когда он наконец-то услышит из уст Учителя назначенное ему первое, великое испытание...

 

Глава 1

                                                                                               Что же мне тут так и состариться?
                                                                                               Нет, не хочу мне так не нравиться...
                                                                                               Пусть пропаду, пусть я сгину в трясине
                                                                                               Пусть сердце съедят караси...
                                                                                                                                                       «К.С.»

                                           

WELCOME МОРЯЧОК!

         

         Матвей, конечно, догадывался, что летом, в июле месяце, да еще  в такую замечательную погоду, матросов желающих уйти в море, явно не хватает. Но, принимая во внимание свой почти трехлетний  перерыв в морской практике и такой далекий от совершенства  английский, он, честно говоря, не надеялся, что быстрее, чем за две недели  найдет что-нибудь более ни менее приемлемое.  А тут, на тебе... Первое же питерское крюинговое агентство по найму моряков, куда Субботин обратился сегодня утром, предложило ему очень приличный контракт: работа на транспортном судне,  под немецким флагом, оклад 1300 евро, рейс пять месяцев. Экипаж смешанный – русские, немцы, поляки. Правда, судно далеко  не новое, но зато погрузка только в европейских портах, и есть вероятность  заходов в Питер. И за трудоустройство, агентство с веселым названием «Welcome морячок!» брало всего лишь сто евро. Матвею это предложение так понравилось, что он  ни минуты не раздумывая, согласился. Тем более что после двадцати чудесно проведенных в Питере дней, денег на дальнейшее проживание в этом городе у него уже почти не осталось. Это еще хорошо, что его по дружбе вписал к себе на квартиру один давний приятель и земляк, с которым они когда-то играли в одном рок-клубе. А если бы он все эти дни провел, как планировал, живя в гостинице? Был бы ему и Петергоф с его фонтанами, и ежедневные катания с экскурсиями по реке Неве, и ночные походы по клубам и дискотекам. Давно бы уже пришлось вернуться  Матвею  в родной Счастьегорск, без гроша в кармане. Так что спасибо приятелю музыканту, выручил не то слово! Но дальше   проживать на Лехиной квартире, злоупотребляя воспоминаниями о старой дружбе, Субботин уже не мог. Поэтому первым  делом, как только он узнал о своем удачном трудоустройстве,  Матвей с огромным удовольствием позвонил ему на работу  и сообщил -  «На вечер ничего не планируй, с меня «поляна», со дня на день ухожу в рейс!».  По Лехиному оглушительному и радостному возгласу, раздавшемуся на том конце телефонной линии, Субботин легко догадался, насколько сильно,  эта новость обрадовала его. Но он был не в обиде на Леху, тот и так для него слишком много сделал.
         Матвей сидел в просторной приемной крюингового агентства «Welcome морячок!», ожидая пока совсем еще молоденькая, симпатичная и до черноты загорелая кадровичка, распечатает на принтере несколько экземпляров его будущего контракта. Что бы попросту не тратить время, он принялся мысленно подсчитывать, сколько денег он сможет заработать за этот рейс. Сумма получалась солидная, а если еще учесть, что он никому ничего не должен, то вообще  - по его меркам и с его минимальными запросами - сказочная...
       Плавный ход его наиприятнейших мыслей, был внезапно прерван. Дверь открылась, и на пороге появился худощавый, невысокого роста, крайне взволнованный паренек. Дрожащим от волнения голосом, он произнес:
      - Зздравсттвуйте Ольга Ивановна, иззвинитте что оттвлекаю, я вам  тут ффотографии принес...
        Сделав несколько робких шагов в глубь кабинета, он достал из весящего на плече рюкзачка маленький белый конверт и принялся нервно теребить его в руках.
        Кадровичка даже не оторвала своих ярко накрашенных глаз от монитора, чтобы обратить внимание на вновь прибывшего чересчур застенчивого посетителя. Ее ответ прозвучал, по официальному строго и  сухо:
      -  Хорошо. Положите на стол. Напомните... кто вы будете...?
      - Ссемен Коробейников, я у вас три дня назад был, вы меня на «Джэстер» заппланировали...
      - Вот теперь вспомнила. Хорошо, что зашли, а то я вам уже звонить собиралась. Завтра утром надо быть на судне. Вы готовы?
      -  Кконечно гготов.
      Громко клацнув мышкой, кадровичка все-таки соизволила оторвать глаза  от монитора и окинула заикающегося паренька ничего не выражающим пустым взглядом, после которого парень, не известно, по какой причине  густо покраснел. На юном, но обильно разукрашенном косметикой  лице девушки, напротив, не отразилось совершенно никаких эмоций.
        - Ну, тогда, удачного вам  рейса, и про нас не забывайте. Вернетесь, сразу позвоните. Кстати, вот молодой человек справа от вас сидит, оформляется - он  тоже на «Джэстер»,  и тоже  матросом.
         Все это время, безучастно наблюдающий за этим диалогом Матвей, после этих слов перевел взгляд с Ольги Ивановны (так сурово представилась ему в самом начале беседы эта «welcomовская» девочка) на переминающегося с ноги на ногу,  красного как рак,  Семена Коробейникова. Его разочарование не имело границ.  Ведь до этого Матвей очень надеялся на то, что на «Джэстере» останется   матрос из старого экипажа. Причем, он почему-то свято верил, что это будет не какой-нибудь юнец, а именно такой матерый морской волчара – бросающий выброску на сто метров в штормовую погоду и плетущий гашу на стальном конце одной рукой с закрытыми глазами. Моряк, который все умеет и в случае чего – поможет и подскажет.  Но, сейчас эта надежда умерла.
       «Вот это попадалово! Мало того, что я сам ни черта не знаю, а если что и знаю –  давно забыл, так еще и в напарники, какого-то заику - практиканта «сватают»!
      Картинка вырисовывалась неприятная, и  капитан со старпомом на «Джэстере», ей явно не обрадуются - из двух вновь прибывших матросов, положенных по штату на этом типе судов, оба  – «солдаты»!
        Но, будучи человеком культурным и хорошо воспитанным, Матвей, конечно же, ничего подобного в слух не сказал и  не позволил внезапно нахлынувшим на него негативным эмоциями вырваться наружу, а наоборот – дружелюбно улыбнулся, поднялся со стула и протянул будущему напарнику руку.
        -  Матвей.
        -  Семен.
       Несмотря на  субтильность  телосложения, рука у сверх стеснительного паренька, оказалась тяжелой и крепкой. Удивленный этим открытием, Субботин с радостью подумал, что может он рано начал паниковать, и что было бы  не плохо узнать,  что же на самом деле из себя представляет этот парень. Причем лучше всего  узнать это до того, как они вместе поднимутся  по трапу на борт «Джэстера».
      -  Слушай Семен,  а ты никуда не спешишь?
      -  Я вообще, никогда, никуда, не спешу....
      В этот момент, Матвей сделал для себя еще одно приятное открытие – разговаривая с ним, парень абсолютно не волновался и не заикался.
      - Счастливый человек, можно только позавидовать! Семен, раз ты никуда не спешишь,  может тогда, подождешь меня на улице? Я быстро, мне только контракт осталось подписать. Дело в том, что я приезжий  и понятия не имею, как у вас тут до порта добраться. Сможешь мне подробно объяснить?
        -   Что за вопрос? Конечно, смогу...  Только я тебя буду ждать не на улице, а в «ВДД». Это такой магазин посудо-хозяйственный, здесь не далеко на углу.  Мне там еще кое-что купить надо.
        -  Хорошая  мысль! У меня ведь у самого еще  ни черта нет - ни пены для бритья, ни шампуня, ни зубной пасты... 
        -   Ты что еще совсем не собирался?
        -   Да я только, десять минут назад, узнал, что в этот рейс иду.
        Семен понимающе кивнул головой.
        - Ерунда, не переживай! Сейчас в «ВДД» все купишь... Ладно, я пойду.        Коробейников отвернулся от Матвея и попрощался с типа-все-это-время чем-то-сильно-занятой  кадровичкой. При этом его щеки вновь запылали красным, а голос стал взволнованно-дрожащим.  
       - До cсвидданья Ольга Иванновна!
        Затем он закинул свой  рюкзачок на правое плечо, и вышел из приемной.
        Матвей молча проводил его взглядом,  и  снова уставился на стоящий, на столе, внушительных размеров принтер. Он с нетерпением ждал «рождения»  своего первого, после трехлетнего перерыва, судового контракта.   


     
***


         Как и договаривались, Семен дождался Субботина в магазине. Он уже сделал все необходимые ему покупки и стоял в ожидании Матвея у самого входа, сжимая в правой руке большой ярко красный пластиковый пакет с надписью  «Все Для Дома». Едва Матвей появился в стеклянных дверях, Семен нетерпеливо двинулся  ему навстречу и прямо с ходу задал  вопрос:
         -   Ну, что? Все дела уладил? Не думал я, что она тебя так долго продержит.       
         -  Да я тоже не думал. У этой Ивановны, видите ли, бумага в принтере закончилась. Пришлось ждать пока она за новой пачкой сбегает.
         - Ладно, ничего страшного...  Иди, покупай все, что тебе нужно, а я тебя лучше на улице  подожду. Здесь такая духота....
         Сказав это, Семен демонстративно оттянул ворот футболки, показывая Матвею, как он уже запарился  в этом магазине.
         Субботин не переставал удивляться переменам, происходившим в  поведении будущего напарника по рейсу.  За порогом   агентства это был уже не робкий заикающийся «мальчик-ботаник», а вполне уверенный в себе, взрослый парень. И ему стало неудобно оттого, что он заставил его так долго себя ждать.
         - Черт с ним! Я потом все куплю, время еще есть. Ты и так тут из-за меня лишних  полчаса проторчал.  Слушай, Семен, а  ты случайно не на машине?
         - Я, случайно, на метро.  На машину еще не накопил. Да я особо и не старался...  В этом  мире, к счастью, есть еще цели, куда более достойные.
        - Да ты брат - философ...
       Матвей на несколько секунд задержал взгляд на  худющей как смерть и явно  изнуряющей себя диетами,  молоденькой кассирше,  а затем  продолжил...
         - Впрочем, в этом нет ничего дурного. Ну, что, тогда пойдем пешком, до ближайшего метро прогуляемся? Заодно расскажешь, чего тебе летом дома не сидится, и ради каких таких не ведомых мне ценностей, ты в море пошел.
         Первым вышел из магазина, схватив свой «ВДДэшный» до верху чем-то набитый пакет, Семен. Матвей проследовал за ним, на ходу с интересом разглядывая, черно-белые загадочные значки и закорючки в беспорядке разбросанные на задней стороне его темно-серой футболки. Ничего подобного он раньше никогда не видел.
        Оказавшись на улице, они переглянулись друг с другом и, не сговариваясь, двинули на право. Это была дорога, ведущая к станции метро «Елизаровская». 
        «Замечательно! - подумал Матвей, - значит, нам по пути». Он  решил первым нарушить, еще не успевшее стать затянувшимся молчание, и задать Семену давно мучающий его вопрос:
         - Ты, конечно, извини меня за бестактность, но чего ты  там, в приемной у этой  Ольги Ивановны, себя так по-идиотски вел? Она ведь, наверное,  моложе тебя лет на пять будет! А ты раскраснелся весь, стоишь, трясешься как осиновый лист и даже, по-моему, заикаться начал... Или мне это показалось?
         Семен на минуту замялся, видимо размышляя, с чего лучше начать свое объяснение.
         -  Понимаешь, Матвей, тут вот какая штука...  Не знаю как тебе, но лично мне эта кадровичка из агентства еще с первого посещения, очень понравилась. Мне кажется она,  самая  красивая девушка из всех, каких я когда-либо встречал. А я себя в обществе красивых девушек крайне неуютно чувствую.  До такой степени неуютно, что мне сразу убежать хочется.  Минуты две, еще могу продержаться, а потом такая паника охватывает!  Как не старался, ничего с собой поделать не могу. Просто проклятие какое-то! Хотя насчет проклятия это я сгоряча, аура у меня чистая, это я точно знаю.  Тут причина в чем-то другом...  Надо бы конечно психологу «исповедаться», но сам понимаешь как  это стремно.  Да и не хочу я  чужой помощи, мне интересно самому в себе разобраться и с этим комплексом справиться. Я тут недавно,  эту тему по ине-ту пробивал... Знаешь,  оказывается у меня вполне конкретная болезнь и у нее даже название есть - «венустрафобия». Или если дословно перевести – боязнь красивых женщин.  Как тебе?
         Субботин постарался скрыть свое  удивление, чтобы не расстраивать парня еще больше,  и  лишь сочувственно похлопал Семена по плечу.
          -   Ничего Семен, держись,  бывают болезни и хуже. Да и какие твои годы... Еще успеешь тысячу раз вылечиться! Причем ты прав, лучше это сделать самому и без посторонней помощи. А быть может, у тебя это возрастное и  само собой со временем пройдет? Или  еще знаешь что...  может оно и к лучшему!
        - Что к лучшему? – переспросил Семен.
       - Ну, эта, твоя «венустрафобия».   Ты себе хоть представляешь, сколько с  этими красавицами проблем? Хотя, если ты очень горишь желанием избавиться от этого  комплекса, могу дать тебе один хороший совет. Перед предстоящей встречей с очень красивой девушкой, попробуй  выпить. Алкоголь значительно повышает тонус и придает уверенности.  И что интересно - чем больше выпиваешь, тем уверенней становишься! Но лучше не перебарщивать, женщины этого не любят.
       -   Матвей, большое спасибо за ценный совет, ты, правда, далеко не первый, кто мне об этом говорит, но тут есть одна загвоздка... Видишь ли, организм у меня, спиртное  на дух не переносит. Меня даже от пива тошнит.
       Субботин сочувственно вздохнул.
        -  Да, тяжело тебе, наверное, живется... Пить нельзя. На женщин красивых у тебя «аллергия».
         Семен, на удивление спокойно  отреагировал на его «соболезнования».
        -  Да ты не переживай Матвей, я уже к этому давно привык. И потом, фотомоделей все равно на всех не хватит, кто-то ведь должен обыкновенных девчонок любить. На них то «аллергии» у меня нет.  А  еще знаешь что... Я когда в ине-те про «венустрафобию» информацию искал, такого начитался... Ты даже не представляешь, сколько всяких фобий на свете существует, и какие среди них совершенно идиотские встречаются!  К примеру, есть люди, которые бояться ... флейты! Или как тебе такой вариант ... боязнь овощей?  А есть еще,   «номатофобия» – это боязнь имен, «панафобия» – это боязнь всего на свете, «нефофобия» - боязнь облаков... Мне вот интересно, как эти люди, ВООБЩЕ ЖИВУТ??? Так что моя «венустрафобия» (Семен произнес название своей болезни чуть ли не с лаской) по сравнению с другими болезнями - просто детский лепет!  Ты только представь себе – боязнь всего на свете!!!
        Матвей даже остановился, что бы как можно реалистичней вообразить себе жизнь человека, который боится АБСОЛЮТНО ВСЕГО.
        -  Это же просто... пи.дец!
        - Вот и я, о том же.  Если хочешь, могу тебе  полностью весь список распечатать, там без малого пятьсот всевозможных фобий. Может ты и себе какую-нибудь  отыщешь?
          Матвей вызывающе поглядел на Семена.
        - Валяй, распечатывай... У нас с тобой целых пять месяцев впереди, хоть будет, чем развлечься. Только ты  смотри, чтобы, к концу контракта к тебе самому какая-нибудь,  новая дрянь, не  прицепилась. А то глядишь, твой список может и пополниться. Что скажешь насчет болезни, под названием - «старпомофобия»?
        Семен от души рассмеялся.
         -  Не волнуйся Матвей, ни этой, ни любой другой  морской фобии, типа боязни ночных швартовок или шестнадцати часового рабочего дня, у меня нет. Я уже ни раз был в море и думаю, у  меня ко всем этим болезням, успел выработаться стойкий иммунитет.
         - Тогда, я за тебя спокоен.
          Субботин, подождал, пока Семен переложит тяжелый пакет в другую руку, и, пропустив его вперед (тротуарная дорожка  в этом месте была очень узкой) проследовал за ним. Спустя пару минуту он уже нагнал его, и они снова пошли рядом.
         - Семен, а можно еще один вопрос, но уже совсем на другую тему?
        - Спрашивай.
        - А где ты такую футболку прикольную покупал? Дорогая наверно?
        - Матвей, боюсь я тебя, разочарую. За саму майку, я всего три сотни отдал – рублей, разуметься. Краски, которыми  руны на ней нарисованы, конечно дороже, но то же в пределах разумного. А дизайн я сам разработал и соответственно он мне вообще, ничего не стоил.
        -  Ух, ты! Да ты оказывается, творческая личность! Мне очень понравилось.  Никогда бы не подумал, что это ручная работа! Тем более твоя... И что, все эти руны обозначают?
       После этих слов Семен замедлил шаг, и выражение беспечности и веселости тут же исчезло с его лица.
         -  Матвей, концепция рунической магии, это слишком серьезная и долгая тема для разговора. Может быть, как-нибудь  в другой раз, я посвящу тебя в ее тайны. Тем более что времени у нас с тобой, действительно будет  еще предостаточно. Но к тому моменту я должен быть абсолютно уверен, что ты действительно подходишь для этого.
         - Что на самом деле, все так серьезно? – опешил Матвей.
         - Ты даже не представляешь себе на сколько!
         - Ну, хотя бы в общих чертах ты можешь мне что-нибудь рассказать? Я ведь не прошу тебя, открывать все тайны сразу! Пока меня  интересует только то, что написано у тебя на спине.
         -  Хорошо, это я могу тебе объяснить, конечно, если ты поймешь. Только давай пойдем чуть быстрее, а то мы так до ночи к метро не выйдем.
         Семен снова сменил руку, держащую пакет, и они продолжили движение.
        -  Если ты присмотришься внимательней, то сможешь увидеть у меня на задней стороне футболки, подобие спирали из повторяющихся знаков. В двадцати четырех витках этой спирали, двадцать четыре раза изображено магическое слово АЛУ. Состоит оно из рун - АСС, ЛАГУ и УР. Если прибегнуть к  числовой магии и сложить расположение этих рун в футарке, то мы опять получим – двадцать четыре. А это да будет тебе известно, еще с очень древних времен - магическое число. Число, приносящее счастье и удачу, а также, что самое для меня главное, число - ЗАЩИЩАЮЩИЕ. Поэтому эти руны я нарисовал на спине. Чтобы обезопасить себя от подлого и внезапного нападения сзади...
         Матвей был очень заинтригован таким объяснением. С подобным эксклюзивным «персонажем» он в своей жизни встречался впервые. Благодаря Семену, всего лишь за двадцать минут общения с ним, он узнал о существовании болезней с названиями «венустрафобия», «панафобия» и «нефофобия», а так же о рунической магии и счастливом числе «24».  А что же будет за пять месяцев  рейса...? Субботин даже не мог себе представить.
        -  Да, Семен...  Я вижу, с тобой не соскучишься!  А ты случайно, не смотрел мистический триллер «Номер 23» с Джимом Керри в главной роли?  Обычно Керри в комедиях снимается, но тут его чего-то на мистику потянуло. Нет...? А жаль... Качественное кино!  Мозги прямо так и заворачиваются. Там вся цепочка роковых событий  вокруг числа «23» выстроена. Но только в отличие от твоих рун, там это число – проклято, и ничего хорошего, кроме смерти, никому не несет.
        Семен так резко остановился, что идущий чуть позади и разглядывающий его украшенную рунами спину, Матвей, не успел притормозить и на полном ходу наткнулся на него, больно стукнувшись ногой о пакет. Удар получился на столько ощутимым, что Субботин,  всерьез задумался, что же такого твердого, может лежать у Семена в пакете... Кусков сорок - пятьдесят хозяйственного мыла? Но зачем они ему в рейсе?
         - Что-то я не понял, Матвей? Причем здесь Джим Керри и его «23», когда я тебе про «24» говорил? И ведь говорил, абсолютно серьезные вещи – основы основ рунической магии! Дело, конечно, твое, ты имеешь полное право  в это не верить, но я тебя очень прошу - не надо над этим прикалываться!!!
        Семен поглядел на Матвея таким обиженным взглядом, что Субботину даже стало неловко.
         -   Ну, извини, если обидел. Никто над твоими рунами прикалываться не собирался. Ты про числа заговорил и мне сразу фильм вспомнился, тем более что я его не так давно смотрел. Вот и  решил, так сказать,  параллели провести.
         - Матвей, давай на будущее, пожалуйста, без твоих параллелей. Видишь ли, я к таким вещам очень серьезно отношусь.
        -  Как скажешь... Мне два раза объяснять не надо.
        Матвей примирительно протянул руку непонятно на что обидевшемуся парню, и тот ответил  дружеским рукопожатием. Субботин хотел, было еще предложить ему, помочь донести пакет, но потом решил, что это будет уже перебор, и передумал. Тем более, что он себя виноватым ни в чем не считал.
        Когда они тронулись дальше, Матвей решил координальным образом сменить тему разговора.
        - Чего-то мы с тобой  Семен, все не о том говорим. Давай вернемся с небес на землю.  Как ты думаешь, в котором часу и где  нам  с тобой лучше завтра встретится? А то я чувствую, без твоей помощи, порт буду о-о-чень долго искать, а на такси кататься, денег нет.
        - Лучше всего, часов в девять утра, сразу на станции метро «Балтийская». Можно конечно и на «Нарвской», но от «Балтийской» до центральной проходной ближе добираться.  Я тебе свой мобильный дам, как приедешь, позвонишь.
        - Ты у нас житель местный, тебе видней. На «Балтийской», так на «Балтийской». Слушай, мы тут с тобой так заболтались, что я  даже дорогу обратную забыл, нам сейчас куда – налево, или направо?
         Они вышли к небольшому перекрестку, и Матвей остановился, растеряно озираясь по сторонам и пытаясь сообразить, по какой из этих двух дорог он шел к агентству. Но как он не напрягал память, у него ничего не получалось. Субботин так и не смог  вспомнить, ни одной даже маломальской зацепки. На помощь Матвею пришел Семен.
        - Нам налево. Вон под той аркой, через двор пройдем, и считай к станции уже вышли.
       Как только он это сказал, Субботин сразу все вспомнил. Ну конечно, налево! Он ведь мимо этой арки проходил!
       -  Все-таки хорошо, что мы с тобой сегодня встретились. Я бы тут один часа два, если не больше, плутал. У меня с детства – «топографический идиотизм». В новых местах, с первого раза,  никогда дорогу не запоминаю. Да и со второго, тоже...
       -   А совсем заблудиться,  не боишься?
       - Ты это на что намекаешь? Хочешь  меня под одну из своих фобий подогнать...? Не выйдет! Заблудиться, я не боюсь! Мы ведь не в тайге. И  вообще я мало чего боюсь. Вот разве что только, жениться....
        - Ну, так этого Матвей,  по-моему,  все  бояться. Это даже и не фобия вовсе, а вроде как - норма.
      Субботин рассмеялся в ответ на удачную шутку Семена. Он уже полностью изменил свое мнение относительно него. Парень был, конечно, с очень большими странностями, но без понтов и не дурак. А это для Матвея, очень много значило....
        Они пересекли узкую улочку и повернули к указанной Семеном арке в одном из старых Питерских домов.
       - Семен, а ты с собой в рейс какие-нибудь диски брать будешь...? Может «Камеди Клаб», или «Нашу Рашу»? У меня ноутбук есть и «жесткий» на триста гигов.  Но он почти пустой, я его только купил, и еще ничего толком закачать не успел. Или может ты больше, по играм отлетаешь? Если есть, возьми «Call of Duty» четвертую...
        - Да я, как-то вообще, компьютером не увлека....
   

Глава 2

СЛУГИ НЕКРОНОМИКОНА

         Матвей нырнул  в арку и сразу понял, почему идущий впереди него Семен, застыл на полуслове.  Прямо посередине дороги, стояло четверо здоровых, одетых во все темное, мужиков.
        Обойти их стороной не представлялось возможным (не позволяла ширина дороги), а развернуться и рвануть назад, не позволяла мужская гордость, да и выглядело бы глупо – они ведь пока еще ничего плохого им не сделали.
        Все четверо были похоже друг на друга как родные братья. Одинаково высокого роста, одинаково длинноволосые и худощавые. Лица их ровным счетом ничего не выражали, а позы казались  естественными и спокойными.
        Но даже, несмотря на эту видимою спокойность и отсутствие у них в руках какого-либо оружия, встречаться с ними, Матвею, почему-то совсем не хотелось. Какое-то неведомое чувство подсказывало ему, что влипли они с Семеном конкретно. Даже с расстояния двадцати метров  от этой четверки веяло жутким холодом и  смертельной опасностью.
        Своими внезапно нахлынувшими плохими предчувствиями Субботин решил немедленно  поделиться с остановившимся чуть впереди него Семеном. Но, к сожалению, сделать этого он не успел.
        В считанные секунды весь арочный пролет заволокло неизвестно откуда взявшимся густым туманом, и четверка длинноволосых  незнакомцев  как по команде бросилась им навстречу. 
        Все что происходило дальше, с трудом поддается описанию. Во-первых, потому что происходило дальше черт знает что, а во-вторых, потому что  в этом проклятом тумане Субботин не мог разглядеть даже силуэта стоящего в двух шагах от него, Семена.
        Сначала  Матвея поразила неожиданно наступившая мертвая тишина. Ему даже на мгновенье показалось, что все куда-то разом исчезли, и он  остался совсем один. Потом ему почудился конский топот. Причем коней было  явно несколько, так как стук копыт доносился по обе стороны от него. Но что было странным - ни конского ржания, ни храпа не было слышно. Один только топот в  пугающей своей абсолютностью тишине. Затем откуда-то сбоку из кирпичной стены  неожиданно ударила струя яркого жгучего пламени. Субботин каким-то чудом смог уклониться от него, но адские языки все-таки успели больно лизнуть его левую руку.
         – Какого хрена здесь происходит!!!  - не удержался и заорал в туманную мглу, обожженный и разозленный Матвей.
        В туже секунду он получил «вполне исчерпывающий» ответ на свой вопрос.  Леденящее душу мерзкое шипение, раздалось прямо у него за спиной.
        - АЗАТОТХ АГРА  МОТШОХ ДЖИ... 
        Матвей резко развернулся на сто восемьдесят градусов, но, сзади  никого не оказалось...
         - АЗАТОТХ АГРА  МОТШОХ ДЖИ...
         Вновь повторил у него за спиной свою абракадабру, зловеще шипящий голос.         
        Субботин снова молниеносно развернулся и опять не увидел там, никого и ничего. Кровь похолодела в его жилах. Этот дьявольский шепот испугал его даже больше, чем конский топот и языки пламени.
        Матвей бросился бежать вперед со всех ног, сквозь туман, к спасительному выходу из этой чертовой арки, но, не пробежав и пяти метров, упал, споткнувшись о чье-то предусмотрительно подставленное копыто. Может, конечно, это была и обыкновенная человеческая  нога, чего только со страху не покажется, но смысл от этого не менялся: классическая подножка была исполнена по всем правилам, и Матвей растянулся на пыльном асфальте, содрав кожу на руках и сильно протерев  ткань на новеньких джинсах. 
        Не успел он еще окончательно приземлиться, как  кто-то снова, ужасно противным голосом, зашипел  прямо у него над ухом.
        - АЗАТОТХ АГРА  МОТШОХ ДЖИ!!!
        - Бл.дь вот тебя заклинило! – с ненавистью выкрикнул в пустоту Матвей.
        Он был так зол, на невидимого  противника, что даже почти забыл о своем совсем недавнем  страхе.
        А зря... Лучше бы уж он молчал и трясся от ужаса.
        В следующее мгновенье он получил удар ногой в живот такой силы, что у него от боли даже выступили слезы на глазах. Но самым обидным было то, что он так и не понял – была это человеческая нога или конское копыто... Хотя если судить по удару, то, скорее всего – копыто.
       Матвей сложился по полам, обхватил руками живот и застонал...
       Сквозь мутную пелену боли, где-то  совсем неподалеку, ему вдруг послышался  голос Семена:
          - ДЖИ ДАР ЛОНГРЕХ ТРОТАРОТХ!!!
        Это было так неожиданно, что Матвей даже прекратил стонать.
        Как бы в ответ на произнесенные Семеном загадочные слова, туманная мгла осветилась многократными вспышками пламени, а тишина заполнилась нарастающим конским топотом, адскими взвизгами и дьявольским шипением.
         Стараясь перекричать всю эту звуковую какофонию, Семен закричал что есть силы, но уже  на нормальном русском языке:
         - Я принимаю ваш вызов слуги Некрономикона!  Оставьте  в покое смертного!! Я иду к вам!!!
          Судя потому, какой удар по голове в следующее мгновенье  получил Матвей, просьба Семена, была истолкована совершенно неправильно, и кому-то после его слов, наоборот, только еще  сильнее  захотелось,  добить Субботина. 
          И у  кого-то  это неплохо получилось.
          В следующее мгновенье сознанье  покинуло его.

 

  ***

 

         -  Ну, как ты? Пришел в себя? Давай поднимайся... Все кончено.
        Семен сказал правду - все было кончено. Туман рассеялся, нападавшие куда-то испарились, а  в воздухе царила благодатная  тишина.
         Субботин сидел, прислонившись спиной к  прохладной кирпичной стене, и боролся с подкатывающей к горлу тошнотой. Судя по тому, что голова не кружилась, а мысли были  на удивление четкими и ясными, скорее всего приступы тошноты были вызваны не сотрясением мозга, а  осевшими в его легких парами загадочного тумана. Неизвестно из какого дерьма эти чертовы слуги Некрономикона его «материализовали».
         -  Слышь Семен,  а мы с тобой от этого марева  не загнемся? Хотелось бы спокойно дожить до завтра, свалить в  море и больше в Питер никогда не возвращаться. Уж больно мне твои волосатые «товарищи» не понравились. Они тебя всегда так радушно встречают – на копытах, с огоньком, и прикрываясь дымовой завесой?
        К своему удивлению Матвей не обнаружил на Семене, ни одной даже маленькой царапины. Вдобавок ко всему, тот выглядел совершенно спокойным, будто все случившиеся только что, происходило не с ним.
        - Матвей, не волнуйся, насколько мне известно, туман у этих как ты выразился «товарищей» самый что ни на есть настоящий. Никакой ядовитой химии... Ты уж извини, что тебе из-за моей халатности так крепко досталось.  Ну  не думал я, что они так обнаглеют! Напасть среди бела дня, в людном месте, да еще и при постороннем человеке...
       -   Ты хотел сказать, при смертном постороннем человеке?
       -   За это тоже извини, в пылу схватки, непроизвольно вырвалось.
       Матвею вспомнились, как Семен орал неведомо кому сквозь туман – «Оставьте в покое смертного!». Ему тогда  очень не понравилось это выражение. Спокойствие Семена в купе с его невозмутимостью уже  начинали действовать Матвею на нервы, и он решил, что пришла пора показать ему, насколько он недоволен всем приключившимся.
       -  Нет, постой, видите ли, вырвалось у него! Это что же получается, если я смертный, то эти уроды бессмертные что ли? Может и ты тоже...?
        -  Ну что ты Матвей... Ты все слишком дословно понимаешь. Я, так же как и они, являюсь самым обыкновенным человеком, просто наделенным некоторой магической силой. А смертными у нас  принято называть вообще всех людей, которые не имеют никакого отношения к братству. Но отчасти ты прав, среди нас есть человек, обладающий  способностью жить вечно. Имя ему -  Великий Учитель.
         Сказав это, Семен, сделал какой-то хитрый жест рукой в воздухе, встал на колени  и склонил голову перед  невидимым Учителем.
          Матвей настолько  обалдел от такой почтительности и  преданности, что даже его злость отошла на второй план и уступила место любопытству.
          -  Познакомишь как-нибудь?
        Семен что-то пробормотал себе под нос и поднялся с колен.
           -   К сожалению это не возможно.
           -  Ну, тогда хотя бы фото покажи.
           -  И это тоже невозможно.
           -  Очень жаль...
           -  Не расстраивайся, даже я Великого без его священной маски ни разу не видел. Это дано только Посвященным.
           -  Тогда жаль вдвойне. Уж больно интересно, на каком возрастном этапе он тормознулся. Наверняка в самом рассвете сил. Какой кайф от  бессмертия, если тебе восьмой десяток? Хотя нет, бывают исключения из правил... Читал я как-то про мужика, одного из главных идеологов хиппи и большого любителя ЛСД, так он и в этом преклонном возрасте, так зажигал....
        - Вот все ты Матвей иронизируешь! А между прочим, если бы полчаса назад Великий Учитель не откликнулся на мою просьбу о помощи и  меня духовно не поддержал, один бы я с четырьмя слугами Некрономикона, ни за что не справился! И тогда еще неизвестно, чем бы  все это для тебя закончилось...
       -   Почему только для меня? А для тебя?
       -  Я смерти не боюсь, у нас с ней свои отношения. Я жизни боюсь. Глупо, тупо и бесцельно прожитой -  жизни.
       - На счет смерти не скажу, но вот на счет жизни – респект. Тут наши взгляды совпадают.
       - Я рад, что ты хоть в чем-то разделяешь мою точку зрения. И главное что не считаешь меня сумасшедшим. Ведь это так...?
       Семен пристально посмотрел на Матвея.
       - Ну, этого я предположим, не говорил.....
       Субботин сказал это совершенно серьезно, но потом решил все обернуть шуткой, и рассмеялся. Все-таки как никак, а Семен, даже если и сумасшедший, каким-то образом, но спас их от нападавших, кем бы они не были. Коробейников принял его смех за чистую монету и тоже улыбнулся, а затем протянул ему свою  руку, помогая подняться на ноги. Матвей осторожно встал, опираясь свободной рукой о стену, расправил рубашку и отряхнул  штанины от пыли.
       -  Твою мать...! Семен, а ты случайно не знаешь заклинания по восстановлению рваных джинсов, бывших еще полчаса назад новыми?! Или лучше вот что - наколдуй, что бы  кровь на руке остановилась! Только предварительно сделай  заклинание на дезинфекцию,  рана вся в грязи.
        -  Матвей насчет крови я еще могу попробовать, а вот с джинсами... Это, как любит говорить мой папочка,  вопрос не по окладу. Но ты не волнуйся, мы сейчас эту проблему решим легко без помощи  магии. Я ведь в двух шагах от этого места живу. Слуги Некрономикона меня здесь потому и поджидали, что я через эту самую арку почти каждый день хожу... Так вот, мы сейчас с тобой заскочим ко мне в гости,  там я тебе окажу первую медицинскую помощь, а  заодно ты что-нибудь из моей одежды себе по вкусу выберешь. Должен же я как-то компенсировать тебе физический и моральный ущерб?
        - А эти, волосатые слуги Некрономикона, нас в твоем подъезде часом не будут поджидать? Или им на копытах по ступенькам скакать тяжело?
        Субботин решил продолжать шутливый тон разговора и не расстраивать Семена своими серьезными  подозрениями на счет его психического здоровья. А в его ненормальности он уже почти не сомневался. Хотя чего еще ожидать от человека, который совсем не пьет и шарахается от красивых женщин как от чумы? Жаль парня, ничего не скажешь... Для себя же все случившееся он объяснил довольно просто: какие-то придурки специально устроили все это дымовое шоу с целью серьезно припугнуть Семена, но в дыму перепутали его с Матвеем и  основной удар пришелся не по адресу.
      -  Насчет слуг можешь не беспокоиться. Мы им с Учителем хорошо вломили! Теперь еще долго не сунуться... Да и вдобавок ко всему, после сегодняшнего инцидента, Великий Учитель пообещал мне свою духовную защиту, начиная с этого часа и  до самого отплытия  на «Джэстере».
      Эти слова были произнесены Семеном, таким серьезным тоном, что Матвей, не смотря на головную боль и саднящую кровоточащую рану, все-таки не выдержал и рассмеялся.
      - Ну, раз у нас такая «крыша», то бояться нам точно нечего. Пойдем, заодно посмотрю, как ты живешь.  Только давай, еще пива по дороге возьмем, так сказать для полного восстановления душевного равновесия? А то у меня от всех этих твоих рассказов голова кругом идет.
        - Матвей, ты уже забыл, что я тебе совсем недавно про алкоголь рассказывал? Но ты если хочешь себе возьми. Хотя я хотел предложить тебе кое-что другое... Гораздо лучше. У меня дома есть немного священной воды,  из самого -  «Города Колодцев». Если честно, я ее берег для другого случая, но ради тебя, то есть я хотел сказать, для тебя... В общем,  в качестве компенсации за то, что ты так жестоко из-за меня пострадал, я готов угостить тебя этим бесценным напитком...
        - Ладно, уговорил,  идем к тебе, а там посмотрим. Но не забывай - не знаю как тебе,  а мне завтра, во что бы то ни стало, с утра надо быть на «Джэстере». Я от этого рейса из-за всякой чертовщины, которую ты мне тут наплел, и из-за чудес пиротехники и циркового искусства, которое нам с тобой твои «товарищи» по черной магии  продемонстрировали -  отказываться  не собираюсь! Видел я спектакли и покруче.
        - Матвей, да мне этот рейс, в сто раз больше чем тебе нужен! Вот, придем домой и я тебе все подробно расскажу. А сейчас, будь другом, помоги мне свечи собрать.
       Только после этих слов Матвей обратил внимание, на то, что бывший  когда-то целехоньким «ВДДэшный» пакет Семена, валяется с оторванными ручками посредине дороги. А вокруг него беспорядочно рассыпано штук двести, если не больше, хозяйственных свечей.
       «И как только такие люди медицинскую комиссию проходят? Ничего не скажешь, повезло с напарничком! Спасибо большое Ольга Иваннна! Тебя бы с этим Коробейниковым в рейс на пять месяцев! Это если у него на суше так крышу рвет, то, что же с ним в море будет твориться?»
       Эти и другие, еще более мрачные мысли одолевали Матвея, пока он молча помогал Семену собирать свечи. Примерно треть из них оказалась сломана и они так и оставили их валяться на дороге. Когда последняя целая свечка была подобрана и заботливо уложена Семеном в пакет, он расстроено вздохнул.
      - Эх... Придется завтра докупать...
      Матвея эти вздохи и причитания возмутили до глубины души.
      - Семен, ты это о чем сейчас вообще думаешь?! Может, все-таки пойдем отсюда, пока я еще жив и от заражения крови не умер?!!!
     -  Матвей, прости, пожалуйста, я совсем не хотел тебя обидеть.  Уже идем.  Тут недалеко, минут десять хода...
        Семен  засуетился,  схватил пакет с оторванными ручками подмышку, и быстрым шагом направился к выходу из злополучной арки. Субботин, чуть прихрамывая но, стараясь не отставать, поспешил за ним.                                                              

Глава 3

БЛАЖЕННЫ ВЕРУЮЩИЕ

         Матвей уже обработал йодом и перебинтовал свою пострадавшую при падении на асфальт левую руку, и теперь с интересом рассматривал жилище Семена. Квартира была четырехкомнатной, с высокими потолками и огромным, по Счастьегорским меркам, коридором. Таких шикарных апартаментов не было ни у кого из его, даже самых преуспевающих друзей. Субботин не удержался от комплимента.
       -  Квартирка у тебя, просто - супер!
       -  Это не моя, а моих  родителей.
       -  Не вижу никакой разницы, ты ведь тоже здесь живешь.
       -  Матвей, я здесь не живу, а  существую. Вот в этом и разница. Живут здесь, мои родители. Что тут непонятного?
       - Да нет, все предельно ясно. Я тоже, помнится долгое время, существовал...
        Матвей не стал углубляться в подробности  личной жизни Семена. Зачем?  Во-первых,  тут и без объяснений  понятно, что отношения у него с родителями сложились, мягко выражаясь - хреновые. А во-вторых,  все равно, он сам, все рано или поздно ему расскажет. И причем не только о своих отношениях с мамой и папой, а обо всей своей  жизни, начиная с детского сада и заканчивая планами на ближайшие двадцать-тридцать лет. И для этого не нужна никакая «сыворотка правды». Есть более доступные способы узнать все о человеке - достаточно  уйти вместе с ним  в море на длительное срок. А им с  Семеном «светит» целых пять месяцев, по двенадцать часов в сутки, каждый день, бок о бок, находиться на одном корабле. Если конечно Коробейникова в первую же неделю из-за его «прибабахов» не спишут на берег.
         Субботин остановился у одной из десяти, вывешенных в зале авангардных современных картин. Как он не напрягал свое богатое воображение, но до него так и не дошел смысл того, что именно хотел донести до зрителя автор этого загадочного полотна.
        -    А это, у тебя кто картины коллекционирует?
        - Картины – папина страсть, мама у нас языки изучает. Не считая английского, еще тремя европейскими языками в совершенстве владеет. Сейчас вот за китайский взялась. Ты ведь в курсе, что за Китаем будущее...? Нет... Ну, так знай. Хотя я  сам,  не очень-то в это верю. А вот мама моя, совсем с этим Китаем с ума сошла. Каждое утро мне что-нибудь по-китайски задвигает, хочет чтобы я, тоже ее примеру последовал. Прикольная у меня ма, правда? Кстати слово  «ма» у китайцев имеет шесть абсолютно разных значений. В зависимости от того, с какой интонацией ты его произнес, это может быть или мама, или конь или даже наркотик. Остальные три значения я, правда, забыл, но не суть. Я думаю, тебе и этих примеров достаточно, что бы понять всю запредельную сложность этого языка. И ведь, могу поспорить на что угодно, не пройдет и полгода, как моя маман  по-китайски заговорит. Ты не представляешь, какая она упертая. Наверное, это потому, что она по зодиакальному гороскопу - овен, да еще и  родилась в год овцы.
       -   Да...  мама у тебя, скажем прямо, необычная. Да и папа, судя  по картинам, тоже человек неординарный... Ну а ты то сам, кроме как черной магией, еще чем-нибудь увлекаешься?
       -  Есть у меня Матвей, одно, если его можно так назвать - хобби. Только я тебя очень прошу, когда я расскажу о нем, не смейся, пожалуйста...
       -    Хорошо, я постараюсь. Надеюсь, ты не нижнее белье для кукол «Барби» собираешь,  а то мне действительно будет, очень  тяжело удержаться.
        -   Ну, вот я еще ничего не сказал, а ты уже издеваешься.
        -   Все, больше не буду. Обещаю.
        - Ладно, поверю тебе на слово... Пойдем в мою комнату, и ты сам все увидишь.
       После этих слов, увлекая за собой Матвея, Семен вышел из гостиной.
       И действительно, стоило Субботину только переступить порог его комнаты, как он практически сразу все понял. Его будущий напарник по рейсу, был просто помешан на различного рода религиях и культах. Все полки в его  комнате были плотно забиты, а стены завешены - самой разнообразной оккультной чепухой. Чего тут только не было... Каменные, железные и деревянные - статуэтки, амулеты,  книги, иконы, кресты,  распятья, маски и еще десятки других загадочных предметов, которым Матвей не знал названия, но которые явно имели непосредственное отношение к какому-нибудь из культов. Помимо всего прочего, Субботину  в глаза, сразу же бросился толстый слой пыли, покрывающий все эти  религиозные, а значит священные для Семена, предметы. По всей видимости,  особой чистоплотностью, их владелец не отличался.
       «Представляю, что у него будет в каюте твориться!» – подумал про себя Матвей, и демонстративно провел пальцем по  пыльному  лысому черепу какого-то мифического безносого божества.
         Но кое-что его все же порадовало. Матвей с удовольствием отметил для себя, наличие среди всего этого культового хаоса - иконы Николая Угодника, покровителя  всех путешественников и моряков.  И висела она, между прочим, ни где-нибудь в уголке, а красовалась  прямо по центру комнаты, между двумя огромными масками из красного дерева.
          Может не все еще потеряно? Может парня еще можно спасти?
          Слабый лучик надежды затеплился в душе Матвея.
          Все это время, Семен молча стоял в дверях и с интересом наблюдал за реакцией напарника. Увидев, что Субботин закончил рассматривать его «экспонаты», он решил первым нарушить затянувшуюся тишину.
        -   Ну, я думаю, теперь тебе  все понятно...  Видишь ли, Матвей,  с пятнадцати лет я занимаюсь тем, что коллекционирую... Богов. Я знаю, это довольно странное словосочетание, но, сколько я не пытался придумать какое-нибудь другое название моему увлечению, ничего более подходящего так и не отыскалось. Причем когда я нахожу для себя очередного Бога,  во мне по-прежнему, продолжает жить,  пусть уже не такая сильная, но все же вера во всех предшествующих ему Богов. Конечно, я знаю, что так не может продолжаться бесконечно, но все-таки  надеюсь, что к тому времени как я до конца исчерпаю все свои духовные силы, мне все-таки удастся найти, жемчужину своей безумной коллекции – единого и неделимого «Бога моей мечты». И ты знаешь, в последнее время мне стало казаться, что я уже близок этому. Спасибо Великому Учителю, с которым мы повстречались год назад, и братству «Адептов Альм Анзафа», в которое я с его помощью, не так давно вступил. Ну, что ты на все это скажешь?
         - О-о-о-ригинальное у тебя хобби... Но о чем-то подобном я догадывался. Ну не может такой человек как ты,  собирать марки, монеты или макеты парусников. А что этот твой Великий Учитель проповедует...? Кому он поклоняется?
         Матвей не стал дожидаться, пока Семен предложит ему сесть, и сам с удовольствием уселся в одно из двух, стоящих по обе стороны от дивана, кресел. Судя по всему, разговор им  предстоял долгий, но  интересный.
        Семен же принялся в раздумье из угла в угол расхаживать по комнате, при этом глаза его фанатично горели, а в руках он, не переставая крутил какой-то круглый блестящий предмет.
         - Матвей, ты понимаешь, как тяжело мне  будет вот так, сразу, в двух словах, объяснить тебе то, чему учил меня Великий на протяжении долгих месяцев...? Но я постараюсь донести до тебя саму суть. Начну, пожалуй, с первоисточника. С того, когда и кем, была написана Великая Книга, а затем уже  расскажу о нашем братстве «Адептов Альм Анзафа».

***

        В VII веке, маджнун Абдул Альхазред, или как его еще величали - безумный поэт Сана, провинции Йемена, странствуя по миру в поисках истины, набрел в южной пустыни Аравии на священный  Ирем – Город Колонн.
        Почему именно ему, выпало счастье первым увидеть этот сказочный город, скрытый от человеческих глаз  на другом уровне реальности, и как ему удалось, без посторонней помощи, овладеть искусством аннигиляции и проникнуть сквозь тайную дверь в Великую Пустоту - до сих пор остается загадкой.
        Скорее всего, все это стало возможным по той причине, что безумный поэт Сана,  Абдул Альхазред, являлся на тот момент - самым великим и самым могущественным магом из всех живущих. Считается что только это, позволило ему, проведя по ту сторону реальности, просто огромное, по земным меркам, количество времени, вернуться назад целым и невредимым.
        Вернувшись из Ирема, безумный поэт еще долго скитался по миру в поисках просветлений. Два года он  жил у развалин Вавилона, пять лет изучал подземные пещеры Мемфиса... И вот по прошествии тринадцати лет, со дня своего первого путешествия в сказочный Ирем, Абдул Альхазред все-таки достиг желанной вершины просветлений и  написал свою Великую Книгу – «Аль Азиф», в которой, подробно рассказал об этом, а также обо всех других, не менее значительных путешествиях в потусторонние миры. Ты наверняка,  что-нибудь да слышал об этой книге...  В  вольном  переводе с арабского «Аль Азиф», означает «Вой ночных демонов», но тебе она может быть известна под другим, более поздним, греческим именем - «Некрономикон». Это своего рода «Темная библия», или если так можно выразиться - «Учебник  по вызову темных сил», в котором подробно описывается как вызвать Иных Богов, или любых других мистических существ, в изобилии обитающих по ту сторону реальности, а также как добиться беспрекословного подчинения от душ простых смертных. Также, на страницах «Некрономикона» Абдул Альхазред открыл великую тайну искусства аннигиляции, владение которой позволяет свободно перемещаться в Пустоте.         Теперь ты понимаешь, какой огромной силой обладает эта Книга?! В свое  время  ее усиленными поисками занимались -  Гитлер и Наполеон, а также сотни других, менее известных тебе правителей и политиков. Всех их несомненно объединяло одно - желание с ее помощью в одночасье  поработить волю миллионов людей, а также склонить  на свою сторону могущественных Иных Богов.
        И единицам из них  это удалось.   Почему лишь единицам...? Да потому, что, как  ты сам, наверное, уже догадался, это не так-то просто. Несмотря на то, что в мире существует 96 рукописных копий этой книги, лишь семь из них,  наделены реальной силой и являются Истинными!
        После этих слов, Семен первый раз за все время своего увлекательного монолога, сделал паузу   и многозначительно посмотрел на Матвея.
       Субботин, не стал разочаровывать его, и говорить  о том, что толком он так ни чего из его рассказа и не понял, а вместо этого, наоборот,  исполняя роль внимательного слушателя, незамедлительно задал вопрос:
        -  И все эти семь Истинных книг, охраняют слуги «Некрономикона», которые готовы уничтожить любого, кто приблизиться к ней ближе, чем на километр?     
         -  Совершенно верно. Только ни на километр, а на сто.
         -  А на тебя они сегодня напали по этой же причине? Тебе тоже понадобилась эта книга, чтобы повелевать миллионами? Жажда величия замучила? Или у тебя какие-то личные интересы... Ну, там в этой, как ее... Пустоте?
         -  Матвей, если ты и дальше будешь иронизировать, можешь считать, что наш разговор окончен. Забудь про все, что я сейчас тебе рассказал. До свиданья. Встретимся завтра, там же где и договаривались.
         - Семен, ну что у тебя за дурная привычка, чуть что сразу, обижаться...  Подумаешь, пошутил не удачно, с кем не бывает... 
         -   Матвей, я ведь тебя час назад, по-человечески просил... Запомни раз и навсегда -  с этим не шутят!!!
         - Хорошо, хорошо. Честное слово, больше не буду. Но только ты тоже не забывай, что я к тебе в гости не напрашивался... Между прочим, это по твоей вине я джинсы разорвал и руку поранил. Вот какого хрена эти слуги на нас сегодня напали? Ты разве с ними не заодно?
       -  Матвей! Вот чем ты слушаешь?! Я ведь тебе в самом начале сказал, что отношусь к братству «Альм Анзафа». А слуги состоят в братстве «Аль Азифа».  Мы используем у себя на «вооружении» две разные книги, преследуем разные цели и поклоняемся разным Богам. Так что к слугам «Некрономикона», я не имею, никакого отношения!
       - Ну, тогда это, в корне меняет дело! – Матвей, продолжил играть роль внимательного слушателя, хотя по-прежнему  ни черта не понимал.
       – Интересно, а зачем ты мне тогда столько времени про этого безумного поэта с его «Некрономиконом»  рассказывал, если вы совсем в «другой теме»?
        - Дело в том, что не задолго до своей смерти,  Альхазред, написал еще одну Великую Книгу, которая и стала своего рода библией для нашего братства.  «Альм Анзаф» по своей магической силе и значимости ни чуть не уступает «Аль Азифу», просто она, выражаясь современным языком,  не так сильно раскручена.  Есть много трактовок перевода ее названия, но лично мне, больше всего нравиться -  «Боги, навсегда ушедшие под землю». Вторая Великая Книга вышедшая из-под пера Абдула Альхазреда, является как бы продолжением первой, но в то же время, она же, является почти полной ее противоположностью. Приведу лишь  пару примеров:  в «Аль Азифе» описывается Ирем – Город Колонн, в «Альм Анзафе» - Ларим – Город Колодцев; в первой Великой Книге главным божеством потустороннего мира является злобный карлик Азатотх и его брат близнец Йог-Сототх, а во второй - всемогущественный Тротаротх и его красавица сестра Вер-Ротха. И так во всем - везде одни противоположности. И главное - «Альм Анзаф» более СВЕТЛАЯ книга. Улавливаешь разницу? Нашего братство, в отличие от слуг Некрономикона, не проповедует насилие и не желает господства на земле темных сил. Мы занимается тем, что получаем наивысшие наслаждение, путешествуя по ту сторону реальности.  А, очутившись в сказочном Лариме, мы  общаемся с его Богами и черпаем магическую силу знаний  его Колодцев. То есть, я хочу сказать тебе Матвей, что  «Адепты Альм Анзафа» своей верой и магией, ни кому не причиняют зла.
       -   Вот теперь я полностью спокоен. Хотя все равно так и не понял, за что меня сегодня по голове звезданули. На этот мой вопрос ты так и не ответил.
         -  Матвей, ты извини, но не в моей компетенции тебе на него отвечать. Могу лишь обещать одно – этого больше не повториться.
         -   Ну ладно, и на том спасибо. Мне и так понятно, что ваши два братства между собой чего-то там не поделили, и теперь у вас очень напряженные отношения. Но ты Семен не бойся, завтра в море уйдем, и не один  «дьявольский слуга» тебя уже там не достанет.
        Семен как-то странно посмотрел на Матвея. Его лицо озарилось печальной улыбкой, а пальцы еще сильнее сжали круглый блестящий предмет, который он все это время не выпускал из рук.
        - Матвей,  ты так ничего и не понял... От магии не возможно убежать или спрятаться... Ей можно противостоять только другой магией.
         Субботин был поражен тем, с какой твердой уверенностью он  это произнес. Это же надо так искренне во все это верить! Можно даже позавидовать... И ведь парень то вроде умный, начитанный. Чем же его это братство так зацепило... Может и не надо его ни в чем  разубеждать? Ну, верит себе человек во всю эту чертовщину, и на здоровье! Сказано ведь в библии – блаженны верующие! Тем более что, исходя из его слов, они со своим братством никому зла не причиняют....
         - Значит, ты говоришь, от черной магии этих слуг Некрономикона, нигде не скрыться?
         - Нигде.
         - И даже на «Джэстере»?
         - И даже на «Джэстере».
         - Ну, тогда, будешь продолжать сражаться, в море!
          Вначале Матвей хотел сказать эту фразу во множественном числе – «мы будем продолжать сражаться в море» - но вовремя одумался. Шутки шутками, а кто его знает, может и вправду эти слуги Некрономикона так вездесущи. Уж больно убедительно он про них говорил...
          -  Лично я, в тебе не сомневаюсь. Ты на моих глазах один с четырьмя противниками справился. Да и этот твой...  Великий Учитель, я думаю, без поддержки тебя не оставит. Даст тебе с собой в дорогу  какой-нибудь супер защищающий охранный амулет или талисман...  Кстати что это за штуковину ты в руках вертишь?
        - Это серебряный «хрон», древний магический символ нашего братства.
        Семен протянул Матвею свою правую руку и тот с интересом принялся рассматривать лежащий на его ладони небольшой, но  увесистый кругляш. Осмотр,  сопровождался,  подробными комментариями Семена.
       - Замкнутый круг символизирует собой  колодец, в котором если внимательно приглядеться, ты обнаружишь отражающуюся в водной глади перевернутую луну. В центре колодца, «плавают» три больших буквы «А»,  связанных одной общей перекладиной. Это аббревиатура  нашего братства. Называется оно, как ты помнишь из моего рассказа, «Адепты Альм Анзафа». В правом верхнем углу ты найдешь раскрытую книгу, а в левом, странствующего путника - великого мага и безумного поэта из Йемена – Абдул Альхазреда.  Внизу талисмана, полукругом, латинскими буквами,  начертано мое  имя – Людвиг. Вот вроде все, рассказывать больше не о чем...
        - Да нет, не все!
        Если раньше Матвея удивляла и забавляла непредсказуемость Семена, то сейчас он вдруг понял, как сильно уже от нее устал.
        -  Как это все? А как мне прикажешь теперь тебя  называть? С утра ты был Семеном Коробейниковым, а теперь я узнаю, что ты Людвиг.
        - Что тут непонятного...? Для простых смертных -  я Семен, а для братьев из «Альм Анзафа» – Людвиг.
        - Спасибо вам большое, Коробейников Семен Людвигович, за то, что в очередной раз напомнили мне, что я - простой смертный! А то, видите ли, я постоянно забываю об этом.
        Матвея понесло, и он уже никак не  мог остановиться.
       -  Но в отличие от некоторых,  я почти не обижаюсь и не считаю себя оскорбленным.  Мне кажется, что быть простым смертным, в тысячу раз лучше, чем каким-то - дурацким адептом не понятно чего! Кто вам вообще этот «хрон» скреатировал? Тебе самому эти три буквы «ААА» ничего не напоминают? Это же маркировка  пальчиковых батареек! А этот ваш странствующий маг? Это же копия идущего человека с эмблемы Джонни Уолкера!  Купи себе бутылку этого знаменитого  виски и сам в этом убедишься!
        - Все Матвей. До свиданья. Разговор окончен.
        Семен был бледен как мел, а его глаза холодны.
       -  Нет, не окончен! Ты мне еще про своего бессмертного Великого Учителя, ничего не рассказал! Я тут, видите ли, собираюсь на штурмана учиться, а  оказывается, на земле есть куда более достойные профессии! Очень интересно, где на этих Великих Учителей учат, и  сколько это стоит?!
        -  О Владыка Миров, дай мне силы выдержать такое испытание! Матвей я тебя умоляю, оставь в покое имя Великого Учителя.   
       -   Хорошо, а как на счет святой водицы? Помниться мне кто-то обещал, сто грамм накапать!
       -    Я передумал. Ты не достоин.
       -    Ну и хрен с тобой.  Как-нибудь переживу...
       -    Не сомневаюсь...
       Семен с Матвеем разом замолчали, и в  комнате повисла напряженная тишина. Оба в этот момент почувствовали себя крайне неловко. Расставаться врагами никому не хотелось.
        Неожиданно для Матвея, инициатором перемирия выступил Семен.
        -  Я знаю, в чем наша проблема... Это все слуги Некрономикона. Они за чем-то хотят нас поссорить.
        -  Думаешь?
        -  Уверен!
        Этот версия очень понравилась Матвею, так как она его вполне устраивала.
        -  Вот сволочи! Но ведь мы этого не допустим?
        -   Конечно!
        -  Ну, тогда давай диктуй мне свой мобильный и завтра, как и договаривались   в девять  на «Балтийской».
        - Записывай.....
        Назло всем силам зла,  Семен с Матвеем обменялись телефонами, и расстались в этот вечер друзьями. Коробейников даже выполнил свое обещание и предложил Матвею на выбор любые из висящих в его шкафу джинсов, но не одни из них Субботину так и не подошли по росту. Пришлось ему уходить  из квартиры адепта «Альм Анзафа», в своей рванине.
        Бесспорно, Матвей был в шоке от своего будущего напарника по рейсу. Но после того как он хорошенько покопался в своем рыбацком морском прошлом, и вспомнил, с какими кадрами ему приходилось вместе работать и даже по восемь месяцев жить в одной каюте - сразу же успокоился. Семен, со своими тараканами, по сравнению с ними, был просто образец нормальности. Особенно  принимая во внимание тот факт, что рейс у них не такой уж и длинный, а каюты на  «Джэстере» все одноместные и  соответственно, отдельные.
         Да и, в конце концов, что он  мог поделать...?

Глава 4

SEAMENS LIFE. BEGINNING

24 июля. Первый день контракта.

          Матвей стоял на палубе транспортного судна «Jester» и полной грудью вдыхал запах свободы. Запах свежего  ветра и соленого моря. Запах полноценных  завтраков, обедов и ужинов. Запах отсутствия любого рода домашних проблем, а также запах новых заграничных портов и  хорошего валютного оклада. С сегодняшнего дня, его переставали волновать пробки на дорогах, давка в общественном транспорте, повышение цен на жилье, продукты и бензин, ну и прочее, прочее, прочее, то что так волнует обычных людей оставшихся на берегу. Естественно, он прекрасно знал, что как только начнется, так называемая - «really seamens life»,  все это праздничное и романтическое настроение вмиг улетучиться и вряд ли уже когда-нибудь  вернется. А через пару месяцев и сам  запах свободы сменит свои светлые оттенки на более темные тона и начнет отдавать крепким тюремным душком, но в свой самый первый день на  судне ему не хотелось думать об этом. Сегодня Матвей был по настоящему счастлив.
       Он сделал еще один  глубокий вдох и обернулся. В лучах солнца, позади него, стоял и дружелюбно улыбался ему, второй помошник капитана. Субботин уже успел с ним познакомиться, и  тот произвел на него благоприятное впечатление.
        - Хороший сегодня денек, не правда ли? – задал  риторический  вопрос Спартак.  Именно так забавно звали этого молодого  штурмана.
        - Что верно, то верно - щурясь от ярких солнечных лучей, в тон ему ответил Субботин. – Давно так  не припекало... Даже с палубы никуда уходить не хочется.
        - На этот счет, можешь не переживать... Старпом уже спрашивал про тебя и второго новенького матроса. Где-то, чего-то, ему срочно подкрасить надо. Так что, будете сегодня на палубе весь день  загорать...  с краской и валиками.
       - Нам не привыкать. Тем более что погода действительно замечательная, и ты, наверное, удивишься, но красить я люблю. Даже в тупом закатывании палубы, есть пусть небольшие, но своего рода приятные элементы творчества.
       -  Не буду спорить. Мы с тобой, по всей видимости – родственные души. Я, видишь ли, тоже во всем позитив стараюсь искать. А если самостоятельно найти  не могу, то  алкоголь и наркотики помогают.
        -  Что помогает...?
        Субботин просто офигел от такой откровенности.
        -  Да шучу, я шучу! Расслабься! Чувство юмора у меня хорошее, вот оно и помогает! Пойдем, покажу, где твоя каюта, быстренько переоденешься, и на бак. Васильич вас походу, в «молярке» уже, заждался...
       - Ноу проблем! – на английский манер ответил Матвей и, закинув свою «походно-полевую» сумку на плечо, нырнул  в глубь надстройки, следом за шутником штурманом.
         «Веселый, однако, «товарищчъ»! Хотя он прав на все сто, без чувства юмора в море хана. По другому и не скажешь. Но почему-то мне его шутка уж больно реалистичной показалась.  Чего-то этот Спартак с собой  точно делает...»
         Закончить свою мысль относительно алкогольно-наркотических пристрастий второго штурмана,  Матвей не успел. Они уже поднялись на шлюпочную палубу, и вышли к его каюте.  Дверь была гостеприимно распахнута, и будущее жилище Субботина призывно сияло чистотой переборок и глянцем полового покрытия. Даже с первого взгляда, каюта  Матвею, очень понравилась. А когда он обнаружил там персональную душевую, его восторгу вообще не было предела. Как все-таки мало матросу нужно для счастья!
        Чайную ложку дегтя в его цистерну меда, добавил Спартак.
        - В общем, располагайся, если чего не так скажешь. Тут до тебя один очень хозяйственный моряк жил. Приехал на судно с одним чемоданом, а уезжал с пятью... Так вот он запросто мог чего-нибудь домой утянуть. Например, полотенца из душевой или лампочки из светильников...
        -   Хорошо, я посмотрю, все ли на месте.
        -  Слушай, а у тебя почитать, ничего нет? Веришь, второй день в Питере стоим, а я ни как не могу с судна свалить, даже до киоска у проходной, и то добежать некогда!
        Матвей уже поставил на стол и начал потихоньку разбирать свою объемную сумку, стараясь добраться до «робы», которая лежала на самом низу. Видимо увидев, как Субботин достал из нее «Комсомолку», второй штурман и задал ему этот наводящий вопрос.
        - Ты знаешь, Спартак, к сожалению, есть всего одна газета, но она за прошлый месяц. Я ее с собой, так, на память взял.
       - А что в ней такого особенного?
       - Там статья про Счастьегорск, а я родом оттуда.
       - Это не та ли статья, где про небывалый разгул преступности говориться? Мол, какой-то бандит по кличке  то ли «Димедрол», то ли «Анальгин»  весь ваш Счастьегорск захватил...? Тогда  эту  «Комсомолка» я уже читал.
       - Она самая. Только не «Димедрол» и  не «Анальгин», а - «Цитрамон». И преступность у нас не такая уж и небывалая.
       - Ага, рассказывай мне сказки.  Я собственными глазами по телеку в «Дежурной части»  сюжет видел про вашего знаменитого «Снайпера». Он чуть ли ни каждый день на протяжении пяти лет, кого-нибудь да отстреливал. Только я так и не понял, кто и за что его с крыши скинул... То ли конкурент, то ли недовольный заказчик...  А потом еще эта нашумевшая история с  терактом   на телестудии?  Подходящие названиеце для вашего города – «Счастьегорск»! Ничего не скажешь! Он же по уровню преступности,  первое место в России занимает!
        -  А ты не верь всему тому, что по телеку показывают. Вот возьми газету и еще раз внимательно статью перечитай. Никакого теракта - не было. Там планировалось убийство генерального директора Первого Счастьегорского Развлекательного телеканала, но его предотвратили. А если точнее, я предотвратил. Правда, случайно. В общем, чего я тебе буду все пересказывать, прочитаешь, сам поймешь. Только газету мне обязательно верни, я  эту статью хочу в каюте повесить, рядом с фотографией счастливой лопаты. Вон даже рамочку специально для этого купил.
        - Рядом с фотографией чего?
        - Счастливой лопаты. Она у меня дома в коридоре на стене висит, вместо «подковы на счастье». Я тебе потом эту историю расскажу, надо работать идти, а то не хочется в первый же день со старпомом отношения портить.
       - Точно, давай беги, а то Васильич, тебя по головке не погладит. Его лишний раз лучше не нервировать, он уже восьмой месяц здесь торчит. Набрал кредитов на квартиру, теперь выплачивает...  Нервы у него, сам понимаешь, ни к черту. Ты если что на меня все вали, мол, это я тебя задержал.  Мне его вопли  по  барабану.
        - Спасибо за предложение, но я как-нибудь сам отмажусь.
        - Ну, как знаешь! Тогда удачи тебе. Прочитаю статью зайду...
         - Заходи.
         Матвей, дождался, пока за Спартаком закрылась дверь и, не теряя ни секунды, принялся снимать с себя «гражданскую» одежду и облачатся в «робу».

***


         Семен с Матвеем стояли на баке, обливаясь потом от жары  и внимая указаниям старпома.
         - Задача хлопцы значит такая: надо с правого борта, по носу, ржавые подтеки закатать. Сейчас на Голландию через «Кильский» пойдем, нужно, чтобы судно выглядело идеально.  Хозяин обещался приехать.  Левый борт у нас еще ничего, а правый - весь в подтеках! Так что пока погодка позволяет, будем это дело исправлять. Можете для этих целей «беседку» использовать, или «трапик» за борт вывесить, как вам удобней, мне без разницы. Вот только, тот, кто из вас двоих  за борт полезет,  пусть обязательно  страховочный пояс оденет. Пояса все в «форпике».  Грунт и зелень в «молярке», «трапик» с «беседкой» там же...  Да, вот еще что,  когда ржавые подтеки закрашивать будете, закатывайте их аккуратными квадратами или прямоугольниками.  Не надо мне на борту ромашки или звезды рисовать! Тут уже были до вас такие умельцы! Бл.дь руки бы им поотрывать, за такое народное творчество! Ну, что, хлопцы, все ясно?
        Вопрос был адресован к ним обоим, но Матвею хватило одного секундного взгляда на Семена, чтобы  понять, что на него в данный момент можно не рассчитывать. Тот находился в полной прострации.
         «Наверное,  пытается вспомнить, где находиться «форпик», или как выглядит «беседка», а  может панически боится высоты  и не хочет  лезть за борт...».
         Субботину трудно было представить, что творится в данный момент у его напарника в  голове, но он решил прикрыть его. Как бы то ни было, а они оба были матросами, и потом Семен ведь не испугался и пришел ему вчера на помощь вовремя подлого нападения под аркой.
        - Ага. – Бодро ответил Матвей за двоих. -  Нам все ясно. Пояса в «форпике»,  краска в «молярке», рисуем идеально ровные квадраты или прямоугольники. Васильич, но мы, наверное, с «беседкой» заморачиваться не будем, лучше «трапик» вывесим....
         - Трапик, так трапик. Про пояса не забудьте....
        Старпом развернулся, и больше ни говоря, ни слова, пошел прочь.
        Семен как зомби медленно повернул голову  и заворожено посмотрел ему в след.
         - Семен! – окликнул его Матвей. – Хорош тормозить. Ты что,  ни черта не понял из того, что  он сказал? Или может, высоты боишься?
        - Да все я понял, и высоты не боюсь. Просто наш старпом  уж очень похож  на одного  древнего черного мага, кровного врага  самого Абдула Альхазреда. Его изображение в  «Альм Анзафе» на триста пятьдесят четвертой странице нарисовано. Вот если в профиль смотреть – точная копия. Там кстати под рисунком и заклинание есть против его смертоносных чар, но я его не помню...
        - Не расстраивайся Семен, знаю я одну чудодейственную молитву, проверенную во многих  рейсах.  Помогает не хуже твоих заклятий из  «Альм Анзафа». Как только этот черный маг нас своими «смертоносно-покрасочными» работами за.бывать начнет, мы ее против него и применим.
        - Ты это серьезно?
        - Абсолютно!
        - Не верю...
        - А ты попробуй. Только произносить ее надо громко и с чувством, глядя в небеса, а то не сработает. И не просто так от «балды», а когда действительно уже в конец заколебался.
       Семен подошел вплотную к Матвею.
       -  Хорошо, я так и сделаю. Говори свою молитву, ты ведь знаешь, как я люблю все таинственное и потустороннее.
       -  Так уж и быть, only for you, запоминай...
        Матвей прибавил своему виду, сколько мог таинственности и потусторонности, и прошептал Семену в самое ухо...
        - Дождик... дождик... лей родной... дай матросам... выходной!
        - Черт! – досадно  вскрикнул Семен. -  А я ведь и вправду чуть не поверил!
        Субботин остался невозмутим.
        - Ты подожди разочаровываться, это она звучит так по-детски, а силища у этой молитвы, о-го-го какая! Как только красить окончательно надоест, я тебе докажу. Вот увидишь, дождь польет,  как из ведра!
         Семен неуверенно покачал головой.
        - Посмотрим....
        - Да нечего тут смотреть, все будет, так как я сказал. Ладно, пойдем в «молярку» за краской, а то мы тут встали, как идиоты, посреди бака у всех на виду, и перешептываемся.  Вон, по-моему, кэп с мостика уже за нами наблюдает. Кстати Семен у тебя часы есть?
       - Да. Сейчас ровно половина десятого.
       - Смотри, чтоб мы в десять на кофе-тайм не опоздали. Все остальное – полная фигня.
       Матвей посмотрел на чистое небо, улыбнулся июльскому солнышку, и запев  от удовольствия, лихо сбежал вниз по трапу, ведущему на палубу, на которой располагалась «молярка». Стоя внизу и ожидая Семена, он  с интересом наблюдал как его напарник, что-то бормоча себе под нос, делает загадочные пасы рукой и отбивает поклоны на восток. Должно быть, так он просил, своего Великого Учителя, оградить его от страшных черных сил старпома.
      


  ***

        Рабочий день прошел на удивление легко, быстро и спокойно. Семен, не смотря на все его «прибабахи», оказался смышленым, и отнюдь не ленивым парнем. Субботину понравилось с ним работать, и в свою каюту этим вечером  он вернулся  в отличном настроении.
        Не успел он зайти к  себе «домой», как тут же, в приоткрытую дверь просунулось, растянутое в одной большой  улыбке, лицо Спартака.
       -  Я зайду?
       -  Заходи.
       Матвей пропустил Спартака внутрь и прикрыл за ним дверь.
       -  Присаживайся, я быстро, только переоденусь и  руки помою...
       - Конечно, конечно. Ты уж извини, что я  к тебе так сразу вломился. Я сначала хотел после ужина зайти, или даже  завтра, что бы дать тебе возможность вещи спокойно разложить, но не удержался... Вот прочитал твою «Комсомолку», возвращаю. Можешь в рамочку вешать. Да ты самый, что ни на есть, настоящий герой!
       - Скажешь тоже... Я ведь тебе говорю, случайно вышло. Со мной вообще по жизни всякая фигня случается....
       Матвей проследовал в свою душевую комнату и включил воду, намереваясь помыть руки. Спартаку пришлось повысить голос, чтобы Субботин его расслышал.
       - А ты вообще в  курсе, что эта ваша супер телеведущая с «ПСР», Лора Шульгина, сейчас в кино снимается?
       -  Что ты сказал? Лора в кино...? Нет, не в курсе. Первый раз слышу....
       Матвей эта новость сильно удивила. Он даже перестал намыливать руки и по быстрому их сполоснув, выключил воду. С полотенцем в руках, он вышел из душевой комнаты и сел на кровать, всем своим видом показывая, что он очень внимательно слушает.
       - Ваша Счастьегорская телеведущая Лора Шульгина, вышла на новый уровень. Она теперь – кинозвезда! Снимается  у одного из известных столичных режиссеров, в черной молодежной комедии, что-то типа «Очень страшного кино». Это будет пародия  на самые известные отечественные боевики, фэнтази и ужастики. По «ТНТ» про съемки этого фильма рассказывали.   Называться будет «Антидилер и Жабодав против Ночного Позора». Ну, ты понял намек, на какие фильмы пародия... Правда не помню,  кто еще из актеров снимается, но то, что эта ваша Лора Шульгина, в одной из главных ролей – сто процентов. Она в этом фильме под  Жанну Фриске из «Дневного Дозора» косит, и надо сказать у нее это не плохо получается. Шикарная девочка...  Ты ее хорошо знаешь?
        -  Да так, было дело...
        В планы Матвей ни коим образом не входило посвящать Спартака, во все подробности своей личной жизни, но как он ни старался, а в его голосе все равно прозвучали предательские нотки обиды и разочарования. Спартак, разуметься их тут же уловил, и решил поддержать Матвея, своим сочувственным рассказом  о том, какие у него не менее серьезные проблемы на любовном фронте.
         - У меня тут перед самым отходом, тоже было дело... Такая «трешка» на Васильевском острове сорвалась! Правду говорят - бабы дуры.  Кого, она лучше меня в свои сорок пять, найдет?!  Видите ли, я ей, мало внимания уделяю...  А как я могу ей больше внимания уделять, когда у меня судно на отходе, и еще «двушка» на Блюхера?
        - Не понял,  какая «трешка», какая «двушка»?
        - Как какая? Матвей ты как с луны свалился. «Двушка» значит женщина с двухкомнатной квартирой. Мой запасной вариант. Но, там тоже блин, баба с такими претензиями, и такими запросами, что мама не горюй... Короче называется, погнался за двумя зайцами! Одна меня послала, от другой сам сбежал... Вот теперь ни «трешки», ни «двушки»!  Николай, Игнат, Харитон, Ульяна, Яков.  Н – И – Х – У – Я. Надо после рейса, все сначала начинать.
        - Ничего, Спартак, все, что не делается, все к лучшему. Встретишь ты еще свою настоящую любовь.
         - Да я и не расстраиваюсь! Я  просто уверен,  что где-то еще стучит каблучками по Питерским мостовым, мой двухэтажный домик с мансардой... Или даже загородная вилла с земельным участком!
         Матвей, который  написал столько стихов о возвышенной и светлой любви,   даже и не знал, что ответить Спартаку на эту пошлятину, и решил просто отмолчаться. В конце концов, у каждого свои моральные принципы и жизненные цели. Или может, он опять так шутит? Черт его разберешь...
          - А я тебя, вот еще чего спросить хотел...
          Спартак не собирался так быстро заканчивать свой «блиц опрос».
          - Я вот не пойму,  зачем ты в море пошел? Ты ведь наверняка, после того как директора вашего местного «Останкино» спас, мог запросто в какое-нибудь теплое местечко  на телевидении пристроиться.
         - Ты прав, была одна тема. И деньги обещали очень  хорошие. Руководство телекомпании планировало снять продолжение одного популярного у нас в Счастьегорске шоу,  и  главная роль в нем отводилась мне. Но я отказался.
        Спартак, даже вскочил с дивана, пораженный таким  решением Матвея. В его глазах откровенно читалось выражение – «Вот ты лошара!!!». Но видимо элементарное чувство такта ему все же было присуще, и поэтому свое чрезмерно сильное удивление он выразил, всего одним словом и  не так грубо.
        -  Почему???
        -  Все очень просто. По сюжету шоу, мне надо было очень жестко разыграть, уже  известную тебе, нашу местную телезвезду - Шульгину Лору. Вернее, даже не разыграть, а  подставить. А я в такие игры не играю... Даже за очень-очень большие деньги.
         -  Ну, Матвей, шоу бизнес, штука такая... Всегда приходиться идти на компромиссы.
         Спартак многозначительно подмигнул ему.
        - Кому надо, пусть тот и идет...  А мне и без шоу бизнеса не плохо живется!  За то сейчас,  Лорка в кино снимается, и я искренне рад за нее. Она так об этом мечтала!
       - А ты, из-за своего благородства, сейчас на этой железяке торчишь. Сегодня вон, весь день за бортом провисел, махая валиком! Чувствуешь разницу?
        - А что, тоже работа творческая... И главное, заметь, на свежем морском воздухе!
        - Фу ты, я ведь совсем забыл, что ты тоже «позитивщик»!  Ладно, я на тебя месяца через три посмотрю... Кстати, имей в виду, если личный позитив заканчиваться будет, милости прошу в гости, я с тобой искусственным позитивом поделюсь.
        -  Алкоголь, наркотики?
        -  И то и другое.
        -  Очередная шутка?
        -   Конечно!  
        -   Я так и понял.
        -   Привыкай. У нас вообще пароход веселый, шутят все поголовно. Название обязывает. Если ты не в курсе, то jester, в переводе с английского – шутник.
      - Правда? А я и не знал....
        Матвей, вдруг вспомнил про своего напарника, Семена.
        «При таком раскладе, экипажу «Джэстера», явно с пополнением повезло. Придет время - умрут со смеху!»
        - Спартак, а мы с Коробейниковым вместе в швартовке участвуем?
        - Нет. Он на корме со старпомом, а ты со мной на баке. С нами еще два немецких кадета – Эрик и Дэвис.
         Матвей облегченно вздохнул.
        Спартак решил, что пора закругляться...
        - Ладно, отдыхай, не буду тебе больше надоедать. Только вот что… Завтра, когда отходить будем, не забудь  каску одеть, у нас с этим строго.
        - Я уже понял.
        - Вот и молодец! Тогда до завтра.
        - До завтра.
       Матвей попрощался со вторым штурманом, и когда за ним захлопнулась дверь, еще раз вздохнул с облегчением.
    

Глава 5

РЕЛИГИЯ ОПИУМ ДЛЯ СЕМЕНА

          Суботин и Коробейников отсиживались в трюме после завершенной уборки. До кофе-тайма был еще целый час, снаружи на палубе, в полный рост светило солнце, но раньше времени вылезать на «поверхность» было нежелательно. Васильич, завидев праздношатающихся матросов, мгновенно загрузил бы их новой работой. Поэтому, они удобно расположились в кормовой части  трюма и мирно беседовали. Ведь просто сидеть и ничего не делать целый час - задача невероятно нудная и тоскливая.
        Так как Семена не интересовали женщины, кино и музыка, Матвей доставал его вопросами о магии...
        -  Семен, вот ты у самого Великого Учителя колдовству учился. Взял бы, удивил меня чем-нибудь! К примеру, ты можешь на нашего  старпома, какого-нибудь мороку навести? Такого чтоб мы могли спокойно вылезти из этого «подземелья» на свежий воздух, лечь посредине бака и  загорать, а он бы нас из рубки, даже не увидел!
         Семен с интересом посмотрел на Матвея и немного подумав, ответил:
         - Есть такое заклинание в «Альм Анзафе», но я не знаю, как оно произносится. Точнее, у меня еще пока нет к нему доступа.
         Субботин сделал вид, что сильно расстроился.
         -  Семен, тебя, как чего-нибудь не спроси, так у тебя ни к чему нет доступа!
         - Я тебе уже тысячу раз объяснял, что я  пока в нашем братстве всего лишь подмастерье, или говоря более доступным для тебя, морским языком, - кадет.
         - Но ведь что-то, ты должен уметь?
         - Конечно, я много чего умею... Вот, к примеру, твоя проблема незаметно от всех позагорать, в береговых условиях вполне решаема. Только морок надо будет наводить не на других людей, а на тебя. То есть нужно будет сделать тебя невидимым.
       Матвея очень заинтересовали эти слова,  и он даже ближе придвинулся к Семену, чтобы лучше слышать его сквозь шум работающего главного двигателя.
        -  А в море это никак нельзя провернуть?
        -   В море никак, в связи с отсутствием одной очень важной составляющей.
        -   Какой именно?
        -   Черного кота.   Остальное все при желании можно и на «Джэстере» найти.
        Матвей хлопнул себя рукой по коленке и улыбнулся.
        -   Я тебя раскусил. Ты это специально про кота придумал, чтобы отмазаться!
        -   Ничего подобного, - тут же возразил ему Семен. – Это ты у нас все придумываешь!  Я вот  до сих пор никак не могу забыть, как ты меня с этой молитвой про дождик развел!
        - Я тебя не разводил, это шутка такая была. Я ведь не виноват, что ты элементарных шуток не понимаешь.
         -  Это ты не понимаешь, что с заговорами и молитвами не шутят.  Вот лично я тебя никогда не обманываю. Хочешь стать невидимкой? Пожалуйста! В принципе это не сложно. Можешь у любого, даже начинающего мага, спросить, он тебе  то же самое скажет. Все что для этого нужно, это взять новый чугунный котелок, зеркало и  огниво  с трутом. Ровно  в полночь плеснуть  в котелок холодной  воды  из чистого горного источника, сунуть  туда абсолютно черного кота  и,  прижимая крышку левой рукой,  варить его  там ровно сутки, не оборачиваясь по сторонам, что бы  тебе ни  послышалось.  А потом  разобрать кота  по  суставам и  начать пробовать косточки на зуб, пока  не попадется такая, что  твое  отражение  в зеркале  исчезнет. Тогда  ты берешь ее,  и возвращаешься домой, идя задом наперед.
        - Дикость, какая! Надеюсь, ты этим не занимался?
        - Нет, что ты. Мне это не интересно. Мои цели гораздо значительней и выше! Я одержим  изучением искусства аннигиляции, при помощи которого можно попасть в священный Ларим...
        - Кто же тогда этих бедных черных  котов у вас в братстве варит? Не ужели сам Великий Учитель?
         - У нас в братстве, никто, никого, не варит. Этот колдовской обряд совершенно из другой «оперы». Я ведь тебе рассказывал, что с пятнадцати лет, Богов коллекционирую? Так вот, в  каких только сектах, за эти годы, я не состоял!
        - Постой, постой не говори, я сам попробую угадать...  Заживо варить котов, тебя научили... поклонники черной магии Вуду!
        - Нет, и еще раз нет. Матвей ты будешь удивлен, но этот  жуткий  колдовской обряд привезен не с Гаити, а был придуман у нас, на древней Руси.  Хотя эзотерическую систему Вуду я тоже изучал, причем на протяжении почти двух лет... Если тебе интересно, я могу вкратце рассказать ее основы.
        Матвей вспомнил, как в прошлый раз, отсиживая в «форпике» оставшиеся  до обеда время, Семен так же вкратце хотел рассказать ему о культе черепа по имени Бафомет, которому поклонялись кельты-друиды, но потом так  увлекся своим рассказом, что  они, опоздали по его вине к обеденному столу, на целых двадцать минут! Он с  беспокойством спросил:
       - Времени сейчас сколько?
       - Матвей, не переживай, за временем я слежу,  кофе-тайм не пропустим.
       - Тогда, черт с тобой, валяй, рассказывай!
        Семен от радости даже вскочил на ноги. «Свободные уши» на «Джэстере» были крайне редким явлением. Здесь все после ужина тут же «рассасывались» по своим норам-каютам и занимались своими любимыми делами – компьютер, телевизор, пиво.  И так уж получалось, что ему  элементарно даже не с кем было  поговорить. А уж на интересующие его мистическо-религиозные  темы и подавно. Поэтому согласие Матвея выслушать его, было для Семена, самым настоящим подарком! Тем более что сегодня, в отличие от предыдущих зачисток трюма, Субботин не хотел спать, а слушал его внимательно и даже  с открытыми глазами. Семен просто не верил своему счастью и, боясь, что Матвей, передумает и перестанет его слушать, сменит тему для разговора, или того хуже – уснет, он  начал быстро и воодушевленно рассказывать:
        - Если ты захочешь заниматься древним магическим культом Вуду, то тебе, как и в любом другом культе, необходимо пройти обряд посвящения. Запомни, шаг первый: ты встаешь рано утром, еще до восхода солнца, берешь с собой свежее яйцо, выходишь на улицу и ищешь самое старое дерево, какое растет поблизости от твоего дома. Встав прямо под ним, и сосредоточившись на своем мировосприятии, ты очищаешь свое сознание от всего, что было в прошлом. Делаешь это примерно пять минут. Затем, разбив яйцо о ствол дерева с восточной стороны, не оборачиваясь, уходишь домой. Это  необходимо, для того чтобы ты мог начать развитие своих внутренних способностей.
Шаг второй: ты находишь помещение, где  будешь чувствовать себя наиболее комфортно, и начинаешь тренировки по концентрации внимания. Ты можешь это делать, к примеру, на секундной стрелке, или на пламени зажженной свечи. Тем самым у тебя вырабатывается сила воли.  Шаг третий: ты учишься соблюдать абсолютную тайну и повышаешь свое воображение. Шаг четвертый: ты развиваешь безграничную веру в себя и свою силу. Запомнил?
         - Вроде, да.
         - И вот только  когда, выполнены все эти, четыре шага, можно  приступать к изучению древней магии Вуду.
        - В принципе ничего сложного в этом я не вижу. С яйцами и старыми деревьями, надо думать дома проблем не будет, секундной стрелкой или огнем я могу любоваться сколько угодно, было бы время, а с воображением у меня и так перебор. Вот только безграничная вера в себя, меня немного смущает, но хотя если подключить то самое чересчур завышенное воображение, думаю, и  вера в себя тоже появиться. Так что, можешь считать, что я уже посвящен. Давай дальше, что там у тебя по списку...
         - Дальше, ты становишься новичком. Новичков в Вуду называют Филью-ди-санту. Филью-ди-санту – это человек двух параллельных миров, материального и духовного. Твое мышление должно разделиться  в двух основных направлениях. Первое позволит тебе просто-напросто думать, а второе позволит быть окрещенным ангелом-хранителем при прямом участии бога-творца Замби. Ангела-хранителя, ты выберешь  себе сам, и в дальнейшем он  станет твоим покровителем, а бог Замби станет твоим отцом. Все эти высшие существа даруют тебе силу для ведения новой жизни и станут  твоими учителями и наставниками.
Существует два основных направления учения Вуду: ты можешь учиться у Бокора – черного священника Вуду или Бабалаво – белого священника, его еще называют, отцом тайного познания. Несмотря на то, что в Вуду на самом деле присутствует некое разграничение на отрицательное и положительное, и Бокор и Бабалаво, могут применять и черную, и белую магию. Основное отличие их в том, что Бокор более замкнутый в себе священник, а Бабалаво более открытый для окружающих людей.  Каждый учитель использует свой индивидуальный путь для ученика. Иногда на приобретение знаний Вуду уходит вся жизнь. Филью-ди-санту должен уметь предсказывать будущее, изготавливать печать Эшу и Ариша, обучиться трансовым танцам, овладеть магическим песнопением, самому изготавливать «сигиль» и даже барабаны.
       Семен рассказал все это взахлеб, на одном дыхании и похоже останавливаться не собирался. Матвей беспокойно заерзал по палубе.
        - Семен, извини что перебиваю, но мы на кофе-тайм не опоздаем?
       -  Матвей, прошло всего десять минут...
       -  Да, а мне показалось гораздо больше... Это, наверное, из-за  всех этих твоих   больбао, филью-милью и прочих замороченных имен. У тебя нет в коллекции  какого-нибудь культа попроще?
        - Попроще.... - Семен на секунду задумался. - Давай я тебе расскажу о культе Бесхвостой Серебряной Обезьяны.
        Матвей поднялся с палубы и размял затекшие от долгого сидения ноги.
        - Бесхвостая Обезьяна говоришь...? Что-то я ничего подобного не припомню... Наверное, сам только что выдумал?
        -  Матвей, ну зачем мне, по-твоему, этим заниматься?
        -  Правильно, зачем? Кстати я давно хотел тебя об этом спросить. Зачем ты вообще всей  этой оккультной ерундой  занимаешься?
       -   А ты что,  можешь мне что-нибудь, более интересное взамен предложить?
       -  Семен, ты давай от ответа не увиливай! И потом, откуда мне знать, что тебя еще заинтересует... Мне вот, например, нравиться стихи писать. Правда что-то давненько меня муза не посещала... Не знаю как ты, но лично я в море тупею. И этот рейс не исключение -  уже месяц в море, а я еще ни строчки за это время не написал.  Последний стих перед самым отходом,  на берегу сочинил,  и, все! Как отрубило.
        В глазах Семена, зажглись искорки неподдельного интереса.
         -  Матвей, а почему ты до сих пор молчал? Я тоже поэзию люблю... Прочти что-нибудь... Ну, хотя бы вот этот последний?
         - Хорошо, но только не смейся. Стих о любви и очень сентиментальный. Даже не знаю, что это на меня  накатило...
         Матвей  прокашлялся и  немного смущаясь,  прочел:

                                                  Красивые, полные страсти
                                                  И нежные, с капелькой грусти
                                                  Глаза твои…
                                                  Я им подвластен,
                                                  Они ни за что не отпустят…
                                                  Устал я скитаться по свету,
                                                  Искать, находить, расставаться
                                                  Но я не могу без ответа,
                                                  Нельзя мне так просто сдаваться!
                                                  И если любовь существует
                                                  Реально, не в киносюжете…
                                                  Она очень сильно рискует -
                                                  Попасть навсегда в мои сети!
                    
       - Красивый стих, не понимаю, почему я смеяться должен. Давай я тебе, теперь, свой прочту...
        Матвей обалдело уставился на Коробейникова.
       - Семен,  ты что, тоже стихи пишешь?
       - Бывает, но очень редко. И они у меня все какие-то короткие получаются. Предисловия не будет, сам догадаешься, о чем он:   

     За гранью безмолвия -
     На грани безумия,
    Опасный как молния -
    Зловещий как мумия,
    Шагает он властно -
    По небу ночному,
    Сердца наполняя -
    Смертельной  истомой!

         Семен в отличие от Матвея, ничуть не смущался, а произносил слова четко и громко. Так, как будто, кроме Субботина, в пустынном помещении  трюма, незримо присутствовал кто-то еще.
         - Чем наполняет? – спросил  Матвей, пытаясь вникнуть в смысл последней строчки.
         -    Смертельной истомой...  желанием умереть...
         -  Жуткое какое-то желание, ты не находишь? Но ладно, ты автор – твое право чего желать... Допустим, с  истомой разобрались. А кто он?
         -  Как кто? Тротаротх! Великий и Могущественный  Владыка миров. Матвей, ну ты даешь! Ведь я  его имя, практически каждый день упоминаю!  
         Субботин, видя как  не на шутку, завелся Коробейников, начал потихоньку бочком, двигаться к лазу ведущему на палубу. Но Семен преградил ему путь к отступлению...
         -   Нет, Матвей, постой. Ты что действительно не понял, кому был посвящен этот стих?
         -  Ну не понял, и что с того? Семен, извини... Я тебя уже не раз об этом говорил но, пожалуй, повторюсь...  Ты что, действительно считаешь, что все это не бред?
       - А вот вы вчера почти пол ящика пива выпил,  и какую-то  муть, целых четыре часа, по телеку  смотрел – это не бред?
      - Не надо с больной головы, на здоровую переваливать! Ты ведь сам прекрасно знаешь, что такое море... Если по вечерам после работы не расслабляться,  то за пять месяцев крышу так рванет, что мало не покажется!  И потом  я пью только раз в неделю, и только пиво, и помимо триллеров еще  много разных фильмов смотрю, и книги с журналами читаю.
        - Ну, хорошо, ты не в счет.  А  вот Спартак вчера, накурился в хлам, и с восьми до одиннадцати вечера в «сапера» на ноутбуке играл. И при этом все время глядя на монитор смеялся как придурок...  Это ты тоже считаешь нормальным? Вот скажи мне, чем это его «увлечение», лучше, чем мое?
        Матвей задумался....
        -   Ты знаешь, Семен, я тоже «увлечение» Спартака не одобряю, но  на этот случай есть одна очень хорошая  поговорка – «чем бы моряк не тешился...»
        - Знаю я твою поговорку, можешь не продолжать. Нет уж, спасибо! Лучше я буду и дальше своих  Богов  коллекционировать... Помнишь, как Костя Кинчев в одной  своей песне поет?

                                                   Может быть, это только мой бред
                                                   Может быть, жизнь и так хороша
                                                   Может быть, я так и не выйду на свет
                                                   Но я летал, когда пела душа!

         Семен показал Матвею сжатый кулак  с оттопыренным большим пальцем и восторженно произнес:
       -  Супер песня! «Красное на черном» называется, из альбома «Блок Ада».
        - Я в курсе. - Подтвердил свое  знание отечественной рок-музыки Матвей. – И намек понял. Ты хочешь сказать, что  у тебя от твоего коллекционирования Богов, тоже душа летает.
        - Матвей, летает, не то слово. Я такой кайф, от всех этих загадочно мистических религиозных тем  ловлю, что тебе и не передать.
        - А, черт с тобой! - Матвей в очередной раз понял, что доказывать что-либо Семену бесполезно. -  Сходи с ума на здоровье! Чем бы моряк не тешился... Ведь самое  главное в море что?
         Семен в первый раз за все  время их разговора  улыбнулся.
         - Это я знаю... На кофе-тайм не опоздать!
         -  Молодчина Семен! Моя школа! Сколько там нашего времени  осталось?
         -  Три минуты.
         -  Самое то. Полезли. Надо еще до салона добраться и руки помыть.
        Матвей произнес  это веселым жизнерадостным тоном и незамедлительно рванул прочь из душного, мрачного трюма, вверх по трапу, к солнцу и свежему воздуху.

Глава 6

НЕВЫНОСИМАЯ ЛЕГКОСТЬ БЫТИЯ

24 сентября. Два месяца с начала контракта.

Субботин сидел за ноутбуком у себя в каюте и сочинял письмо своему лучшему другу Малому. Вовчик неделю назад прислал ему смс, в котором, сообщал, что его заветная мечта – свалить из Счастьегорска за границу, наконец-то сбылась. Непонятно каким образом, но ему  удалось устроиться менеджером, в одну из наших российских фирм, занимающихся разведкой нефтяных запасов в Индии. Матвей пообещал ему при первой же возможности закинуть по ине-ту свои судовых фото и написать письмо, чем он в данный момент и занимался. Но обычное письмо типа – «Привет, у меня все о.к, работаю, сплю, ем за троих» - Матвею писать  не хотелось. Он решил сочинить что-нибудь авангардное и необычное. После долгих творческих  поисков и размышлений, Матвей остановил свой выбор на нереальной статье из несуществующего журнала, который будет выпускаться в далеком будущем, в которой в свою очередь будет рассказываться о его письме к  Вовчику.  Субботин был уверен, что Малой по достоинству оценит оригинальность решения  такого «мэссэджа» и неудержимый полет его мысли. На воплощение в жизнь этой безумной идеи у него ушло почти четыре часа....

***

Дорогие Читатели!
Редакция нашего  журнала по праву гордиться тем, что мы одними из первых публикуем на этих  страницах отрывок из письма одного из самых почитаемых писателей и публицистов начала двадцать первого века -  Матвея Сергеевича Субботина. Письмо это адресовано не менее  известному историку, философу и путешественнику - Владимиру Николаевичу Мальцеву.
        Прошло уже более ста лет с того момента,  как о существовании этой переписки узнала общественность. За это время тысячи поклонников творчества Матвея Сергеевича пыталось любыми путями, хоть на немного, но приоткрыть завесу тайны, и узнать о чем же он  писал своему лучшему другу и соратнику. Но, к сожалению, хранители творческого наследия, столь горячо любимого нашими современниками писателя, до последнего момента скрывали от посторонних глаз эти раритетнийшие во всех отношениях письма. И только благодаря непрерывному давлению со стороны  администрации Нового Эрмитажа  и вмешательству самого - Первого Единого Президиумуса,  эта переписка наконец-то увидела свет.
        Поговаривают, что как только родственники М.С. Субботина дали добро на публикацию этих писем, тут же, выражаясь языком молодежи двадцать первого века, «нарисовался» вездесущий Иннокентий Абрамович - прапраправнук известного российского  олигарха и миллиардера. Он не торгуясь, предложил по два миллиона единых европейских рублей за каждое из писем знаменитого писателя.
        Но надо отдать должное потомкам Матвея Сергеевича, меркантильные интересы оказались им чужды. Они ответили категорическим отказом на столь заманчивое и весьма щедрое предложение.
       Иннокентий Абрамович, ни как не ожидавший такого поворота событий, так расстроился из-за полученного, первый раз за всю свою жизнь отказа, что впал в глубокую депрессию, и непонятно зачем, купил себе, еще один, девятый по счету,  космический корабль.
        В близком к нему окружении поговаривают, что корабль этот он приобрел для собаки породы пекинес по кличке Лалу, принадлежащей самой молодой из его жен - Хелене Джолли. Не берусь утверждать, правда, это или нет, но если этот факт подтвердиться, Иннокентий Абрамович по праву войдет в книгу рекордов Гиннеса,  как человек, потративший самую крупную в истории человечества денежную сумму на содержание  домашнего животного.
        Но вернемся назад к нашим баранам. Шучу, шучу, шучу... Вернемся назад к нашим письмам.
         Кстати пошутить я имею полное право! Во-первых, Матвей Сергеевич Субботин и сам был большой любитель «приколоться», как выражались во времена его молодости, и в этом дорогой читатель сможет непременно убедиться, прочтя публикуемый в нашем журнале, отрывок из его письма.  А во-вторых, журнал наш, осмелюсь напомнить - юмористический и чтение оного снобам и разного рода книжным червям строго настрого противопоказано.
       А вниманию людей с хорошим чувством юмора и тех, кто знаком с творчеством М. С. Субботина, а таких я надеюсь в нашем Европейском Сообществе большинство, я предлагаю отрывок из первого письма гениального писателя, датированный  24ым сентября 2007 года.
       Полностью переписка между М. С. Субботиным и В. Н. Мальцевым будет опубликована на сайте нашего журнала и все желающее смогут с ней ознакомиться по адресу: www. MIXAM. evrosoob. com.
       Давайте же вместе с вами, прямо сейчас окунемся в ту далекую эпоху и  постараемся увидеть своими глазами то, что видел Матвей Сергеевич Субботин.
            Маэстро! Занавес!!!
                            С уважением, главный редактор «MIXAM» / В.Г.Боевой/

***


         Здорово старик!  Надеюсь, у тебя все замечательно и ты сейчас также безгранично счастлив, как был счастлив я в первый месяц, проведенный на «Джэстере». В те дни мне помниться, у меня в голове постоянно крутилось только одно выражение – невыносимая легкость бытия.  И это было действительно так. Сейчас ситуация несколько изменилась и как ты сам понимаешь, не в лучшую сторону. Связано это с  отсутствием нормальных заходов. В остальном, в принципе, всё гуд. Ты знаешь, мне с немцами даже лучше чем с нашими  работается.  Экипаж маленький – всего одиннадцать человек, но ребята все в основном молодые и очень веселые.
         Кстати пока не забыл, давай я тебе сразу один  прикол расскажу:
         К нашим немцам вчера с утра пораньше гости приехали. Человек семь, в основном старики. Бабушки с дедушками. Покататься им с нами по Кильскому каналу захотелось. Вроде как водная экскурсия. А почему бы и нет? Погода замечательная, да и капитан не возражает. Ну, вот значит, проехались они с нами  через весь канал,  все путем, все довольны, и  в  Брунсбютеле столпились возле трапа на выход. Спартак, это наш второй штурман, очень веселый малый, берет их по одному аккуратно под ручку, помогает спуститься по трапу и на прощанье каждому  - «Heave a niсe weekend!» -  говорит. А ты ведь меня знаешь, я не могу просто так стоять, ну и от себя, дедулям  добавляю -  «Heave a niсe girls!». А Спартак меня шепотом поправляет – «Какие на хрен герлз, ты только посмотри на них, им уже небось на кладбище прогулы ставят!».  Ну, тогда – «Heave a nice die in this weekend!» - прикалываюсь я,  и произношу это достаточно громко. Я ведь думаю, что они все уже спустились по трапу, и на борту никого из них не осталось. Потом, оборачиваюсь и вдруг вижу у себя за спиной - мило улыбающуюся старушку - жену нашего стармеха!!! Причем я на все сто процентов уверен, что она поняла, чего я ей на прощанье, в эти выходные пожелал! Вот это косяк! Думаю, она не оценит моего черного юмора и обязательно пожалуется на меня стармеху. Так что в следующий контракт на «Джэстер» я уже вряд ли  попаду. Ты Вован, пробей у себя там, на новой работе, в ваш индусский офис к зиме  новые менеджеры не понадобятся? Могу за пол зарплаты, весь день с опахалом от вашего генерального, мух отгонять J.
         С этими немцами, вообще очень много приколов. Лично я до сих пор никак не могу привыкнуть, как наши кадеты  Эрик, Дэвис и Тил, между собой разговаривают. У меня сразу такая  картинка перед глазами всплывает:  я – обвешанный гранатами отчаянный партизан, который в ожидании поезда, затаился в кустах у железнодорожного полотна, а они – три головореза фашиста с автоматами на перевес, которые это самое полотно охраняют. С минуты на минуту должен появиться поезд, напряжение растет, а эти гады встали перед самыми кустами, вполголоса болтают о чем-то своем, и не дают мне возможности, железку заминировать!
        Прикинь, как меня от их немецкой речи порой накрывает! J.  Насмотрелся в советское  время,  фильмов про Великую Отечественную войну...
        Хотя на самом деле, кадеты – мировые ребята! И чувство юмора у них еще даже получше  моего будет. Мне вчера, к примеру, один из них - Тил, когда я его случайно на палубе плечом задел, такую тему выдал – «Матвеич, если ты еще раз так сделаешь, я позвоню своей маме в Германию, а она позвонит твоей маме в Россию, и у тебя дома будут очень  большие проблемы!» J
          А еще мне все тот же Тил рассказывал, что его отцу в Гамбурге, какой-то знакомый  денег задолжал и отдавать на отрез отказался. Так им с папиком пришлось русских бандитов нанимать. Представляешь Малой, у немцев наши бандиты считаются самыми лучшими! Это потому, что они за свою работу берут мало - всего тридцать процентов, а действуют - супер эффективно. Меня после этого рассказа,  даже гордость за нашу страну взяла! Каких мы, однако классных бандитов на экспорт поставляем!
        В связи с этим, я тут вот чего придумал. Нам с ними меняться надо - мы им бандитов, они нам своих полицейских. У них в Германии (мне об этом уже другой кадет, Эрик рассказывал) полицейские, чуть ли не самые спокойные в мире. Ты можешь запросто подойти к нему на улице, послать его куда подальше, наговорить  любых гадостей, и тебе за это ничего не будет! Этим самым он дает тебе возможность разрядиться и освободиться от накопившейся в тебе негативной энергии. Чтобы ты не пошел и не выплеснул эту энергию, на кого-нибудь другого или еще чего доброго за пушку не схватился. Нет, Малой, ты представляешь, как у них о людях заботятся?!
        А про цены я вообще молчу... Снять однокомнатную квартиру (33 кв.м. со всеми удобствами) в Гамбурге стоит – всего 180 евро, а загородом –  150 евро в месяц! Вован, ты вспомни  цены на квартиры в нашем гребаном Счастьегорске! Хотя о чем я тебе рассказываю, ты ведь сейчас в Индии... Там за такие деньги, наверное, дворец можно арендовать! J
        А какое у них количество церковных праздников! Причем все отмечены красным цветом в календаре, и соответственно являются выходными. Я тут недавно спросил у Дэвиса, по какому поводу на этот раз не работаем? А он мне так невозмутимо отвечает  – «Something happened with Jesus». Хотя, у Дэвиса что не спроси, он ничего не знает. У него на все один ответ – «for me banana», то есть если перевести дословно на русский язык - «мне по х..». Ни Дэвис, а сплошное недоразумение. Такой немецкий вариант, нашего русского Иванушки дурачка. Он даже внешне подходит под этот образ – огненно рыжие волосы копной, а на лице постоянная идиотская улыбка. А ленивый какой... Ничего заставить делать нельзя! Чуть что, так  с ним «конаться» приходиться. Ну, помнишь, как в школе, в младших классах? Камень, ножницы, бумага. У немцев  оказывается такая же игра есть. По-немецки «шник, шнак, шнук» называется. Вот мы с ним каждое утро в нее и играем, решаем, кому какая  работа достанется. А по другому никак! У него папик два своих автосалона имеет, вот Дэвис и забивает на все по полной. Знает, зараза, что ему светлое будущее на берегу и так обеспечено. Я только одного  не пойму, зачем он при таком раскладе  в море пошел...
         Хотя у нас есть здесь кадры и покруче, которые вообще непонятно каким образом на «Джэстере» оказались! И причем, наши родные, русские.  Это я тебе хочу рассказать о своем напарнике, Семене Коробейникове.
       Помнишь, у нас в училище  такой сумасшедший худощавый паренек на радиста учился, мы его еще Крэзи Батарейка прозвали? Так вот, мне примерно с таким же больным на всю голову матросом, каждый день вместе работать приходиться! Только у Вити Батарейки, крыша поехала от излишней тяги к радиодеталям, а у нашего Семена, от любви к религии. Представляешь - он Богов коллекционирует! Я когда с ним один на один остаюсь, и весь этот его магическо-религиозный бред слушаю, мне кажется, (Вован я тебя умоляю только не ржи как лошадь),  что я этого Семена сам себе выдумал, и его вообще не только на судне, но и в природе не существует! Типа у меня раздвоение личности, и все такое... Ну, ты помнишь,  как у Паланика в «Бойцовском клубе»? Только там главному герою  Тайлер Дерден всю дорогу мерещился, а мне Семен Коробейников.
        А что? Все-таки третий месяц рейса пошел, по любому крыша должна как-то съезжать. Ты ведь в море ходил, сам знаешь.
        Да не бойся, Вован! Шучу я так... шучу! JJJ
        Просто настолько этот Семен нереальный, что я до сих пор поверить не могу, что такие люди бывают! Да еще ухитряются каким-то образом пройти медицинскую комиссию и попасть в море.
         Я тебе специально для этого, фото высылаю, где мы с ним вместе в моей каюте запечатлены. Чтобы  ты не сомневался что у меня с головой все в порядке.
         Ну все, старик, пожалуй пора закругляться, а то завтра с утра не встану.
         Буду ждать, твоего ответного письма, только пиши сразу, не откладывай. Я тебя знаю...
        Удачи на новом месте и не забывай про старых друзей!

        P.s. Вован, please, привези мне из Индии, магнитов на холодильник, а я тебе из Голландии тоже каких-нибудь сувениров прихвачу.J


***

         После того как Матвей поставил последний смайлик и перечитал все написанное, он пребывал в некотором шоке – не ужели  все это только что написал он?  Все-таки два месяца проведенные в море не прошли даром и  наложили своеобразный отпечаток на его мировосприятие. Но само письмо в целом ему очень понравилось. Субботин решил, что и дальше будет продолжать писать Малому в том же духе.

Глава 7

В ПОИСКАХ ЦВЕТУЩЕГО ДЖАРАСА

        Ответное письмо от  Вовчика,  Матвей получил на удивление быстро. По счастливой случайности (а может потому, что кто-то из их экипажа очень-очень сильно этого хотел) в машинном отделении «Джэстера»  серьезно сломалась какая-то хрень и в связи с этим они простояли в голландском порту  Дордрэхд  почти трое суток.  И  все эти дни,  по вечерам, у Матвея имелась реальная возможность выйти в город и соответственно в интернет. Так что между тем как он отправил свое неординарное  послание Вовану и получил от него еще более оригинальный ответ, прошло очень мало времени.
        Малой не разочаровал Матвея, письмо друга очень ему понравилось и являлось как бы продолжением заданной им темы...

         Данный текст, переведенный с санскрита, был обнаружен на почтовом ящике малоизвестного в наше время глянцевого журнала, купленного недавно на интернет-аукционе и выставленного на распродажу. Текст, так бы и остался незамеченным, если бы не любопытство сотрудника трейдерской компании Барри Фортса, увлеченного изучением почтовых ящиков, использовавшихся для переписки и пересылки файлов в начале прошлого века.
         Среди массы угроз, жалоб, просьб и предложений, внимание сотрудника привлекла переписка редактора MIXAM с одной  особой из Южной Вирджинии, некой  Джессикой Эн.  Девушка не скрывала, что занимается проституцией и нуждается в деньгах на лечение неизвестной в наше время венерической болезни. Сам факт того, что редактор преуспевающего в те дни журнала, самостоятельно осуществлял переписку со столь пикантным адресатом, не мог ускользнуть от глаз человека, посвятившего довольно длительное время изучению особенностей relationship прошлого столетия. Кроме того, в переписке фигурировали довольно крупные суммы, что еще больше заинтриговало Барри Фортса.
       Джессика Эн утверждала, что получила в наследство от жившей в прошлом веке в России прабабушки, переписку известных русских копирайтеров, но отказывалась называть их имена, боясь широкой огласки подобной сделки, следствием чего была бы неизбежная уплата налога на продажу культурных ценностей. Данный же текст был представлен в качестве доказательства наличия полной переписки, а также на предмет исследования аутентичности оригинала и перевода.
        Переписка внезапно прервалась в тот самый момент, когда стороны пришли к предварительному соглашению и приступили к обсуждению технической стороны осуществления сделки. Сопоставив дату окончания переписки и новостные ленты того периода, Барри Фортсу удалось выяснить, что именно в тот день, когда Джессика Эн отправила свое последнее письмо, ее обнаружили мертвой на заднем дворе третьесортного и богом забытого  бара «SALIMA». Причину смерти выяснить не удалось – Джессика была абсолютно здорова. Она лежала лицом вверх на каменных ступеньках служебного входа, на ее губах застыла улыбка,  а красивые голубые глаза, которые так привлекали ее многочисленных клиентов, были раскрыты и направлены в синее утреннее небо.
       Судьбу же редактора MIXAM до конца выяснить не удалось. На следующий день, после смерти Джессики, деятельностью журнала  заинтересовались спецслужбы и редактора затаскали по допросам, на что он жаловался в еженедельных рапортах к владельцам паблишинговой компании.
         Так что, данное письмо, отправленное Джессикой Эн буквально за считанные часы до смерти, являлось  последним, из которого можно было что-либо узнать о судьбе вышеупомянутых героев и  собственно самого текста, являвшегося предметом переговоров.
        Опубликовывать весь текст, по понятным причинам,  не в наших интересах, поэтому предоставляем вашему вниманию небольшой его отрывок...  

 

Уважаемый Матвей Сергеевич!
        Сидя под бескрайним индийским небом, словно чашей полной звезд, читал я ваше письмо. Сразу хочу вас «обрадовать» - на присланных вами фотографиях, кроме так хорошо знакомой  вашей сутулой фигуры, больше никого и ничего мне разглядеть не удалось. Начинаю всерьез беспокоиться за ваше душевное состояние. Не пора ли вам завязывать с морями и отправляться на длительный отдых в родные пенаты?
        Но впрочем, это ваше личное дело, и я не буду доставать вас своими советами. Мне гораздо приятнее будет поведывать вам  о своей новой жизни.
        История моего путешествия пока еще мала, словно разум смертного человека, но несколько ее главных моментов я все же хочу осветить вам в ответном письме.
        Кто-то свыше, своей могущественной рукой держал меня в нашем уютном сером городишке почти два года, ожидая пока чакры мои раскроются достаточно широко, чтобы, увидев Прародину человечества, я смог запечатлеть увиденное и не уподобившись остальным смертным постичь хотя бы малую часть бескрайне мудрости этих мест.
         Комфортный «BOEING» оторвал меня от земли и под неизвестную мне до этого момента мелодию про девушку попавшуюся «…в сети», я  направился в безумный город москва (здесь и далее с маленькой буквы, как город, лишенный права именоваться населенным пунктом ввиду полного хаоса, происходящего внутри МКАД и в близлежащих территориях). Получив необходимые наставления и билеты на Бомбейский рейс, я провел ночь в отеле с гостеприимным названием «ШАХТЕР». Проснувшись утром в добром расположении духа, я выполнил паломнические обязанности, посетив красную площадь, улицу тверская и московский метрополитен. В финале этих бесцельных передвижений, я  оказался в баре аэропорта Шереметьево-2, аэропорта, где решаются судьбы и перекрещиваются линии жизни. Отсюда улетали евреи и диссиденты, утекали мозги и деньги, убегали бандиты и выезжали на зарубежную панель ничего не подозревающие провинциальные красотки. Вместе с Андреем  (старпомом с далекого острова Сахалин (а как известно все самые пикантные истории случаются именно со старпомами), мы осилили по кружке пива по 10 баксов за кружку, ох.ели от московских понтов и вылетели аэрофлотовским рейсом в город Бомбей. Оказавшись в хвосте самолета, где было много свободных мест, мы, по совету стюардессы застолбили себе по четыре сидения, пока это не сделали «..indan people» и провели полет преимущественно в горизонтальном положении. Мои попутчики, скупив всю имевшуюся на борту водку, часть ее успели выпить. Время в пути проходило весело и незаметно. Я же лежал накрывшись клетчатым аэрофлотовским пледом и успел дважды прослушать аудиоверсию нетленного произведения «Приключения Тома Соера и Геккльберри Финна», которое транслировалось по внутренней сети. По истечению положенного срока, шасси коснулись ВПП, иллюминаторы запотели и мы очутились на родине Раджива Ганди. Встретивший нас с традиционным местным опозданием агент, загрузил нас в микроавтобус и повез на вокзал, но поскольку «уставшие» мои попутчики потребовали пива, мы поехали за пивом. Агент терпеливо, но безуспешно пытался объяснить, что пиво продается только днем, на что старпом теряя терпение гнул свою линию начиная каждую фразу словами «MY DEAR FRIEND…». Объездив все бомбейские трущобы, мы нашли несколько бутылок пива и отправились на вокзал. Нам предстояло шесть часов пути по локальной железной дороге. Агент клялся что поезд вери гуд …мы верили. Вери гуд поезд оказался плацкартой, которая в отличие от российской, имела не два мягких и один жесткий ярус, а три мягких яруса и вагон не пустовал. Посмотреть на нас бегал весь поезд, но усталость взяла свое и мы заснули. Проснувшись, я выглянул в окно – напротив нас стоял поезд «нат вери гуд» - коробка без стекол успешно заменяемых решетками, битком наполненная людьми. Впоследствии я узнал, что здесь таких большинство и русские прозвали их «скотовозками». Агент видимо  поставил в известность наших попутчиков, что нас надо заранее предупредить о приближении той станции на которой нам предстояло сойти, поскольку  не теребил нас только ленивый. Старпом в голос посылал всех на х.., туземцы кивали головами и улыбались. Доброжелательность местного населения отдельная тема, с непривычки это удивляет и настораживает.
         Итак, мы прибыли в город Баруч. Нас встретил доктор, объяснил местные санитарные особенности, что напомнило мне уроки начальной военной подготовки. Мы сели в джип и поехали по узким улочкам города, похожими на декорации к съемкам фильма про Индиану Джонс. На проезжей части творился хаос. Как оказалось правил дорожного движения здесь практически нет, знаки отсутствуют, возможно движение по встречной полосе, светофоры и пешеходные переходы не существуют. Но все это не только не мешает безумному потоку двигаться, но и добавляет некоторое разнообразие в рутинное течение людей и машин. Пользование сигналом заменяет любые регулирующие нормы – сигналят все, громко и безудержно. Венчает все это безумие полная невозмутимость участников движения – такая же иррациональная, как и само движение.
         В первый же вечер, освобожденные от каких либо обязанностей и отправленные отдыхать после долгой дороги, мы отправились осматривать окрестности. Оказалось, что живем мы на окраине города и дорога, виляющая мимо наших бунгало, уходит в поля, цепляя на своем пути пыльные придорожные деревни. Кроме того, вдоль дороги, прямо на обочине расположились стихийные поселения – живущие здесь довольствуются навесом из пластиковых мешков, которые держатся на воткнутых в землю палках.
          Стемнело и мы были вынуждены прекратить наши изыскания, однако так, и не нашли, что искали. Позже нам объяснили, что здесь это не растет – слишком жарко. Кроме того, оказалось, что мы очутились в штате с самыми строгими законам и, что еще более печально, с не менее строгими нравами. Довольно большая часть жителей мусульмане и, многократно усиленный динамиками голос муллы, призывал нас к вечерней молитве.

                                                       29 сентября 2007   Индия, штат Гуджарат, Баруч.

         P.S. Матвеич, не парься, я пошутил! Твой Семен на фото существует!!! J. И мне даже его лицо знакомым показалось... Тебе он самому никого не напоминает?  Пиши, жду ответа.

Глава 8

ОСОБЕННОСТИ МОРСКОГО ПЕРЕВОДА

            Свое ответное письмо Малому, Матвей сел писать в тот же день. Ему так понравилась фантастическо-детективная тема про Джессику Эн, что он за какие-то пару часов накидал ее продолжение.

  ***


       - Джесс, твою мать! Ты хоть понимаешь, что ты натворила!!! – Григорий схватил обезумевшую от страха Эн за ворот ужасно дорогого, эксклюзивного манто и, не обращая внимания на немногочисленных посетителей «Салимы» потащил  ее к выходу.  Сшитое самим AntiGucciиз кусочков псевдопластика с алмазным напылением, манто  мгновенно  затрещало по швам, а  стройные, причем от рождения, а не после коррекции восхитительные женские ножки, оторвались от пола и беспомощно заболтались в воздухе, потеряв  опору. Эн завопила как сумасшедшая и предприняла отчаянную попытку  зацепиться руками за попавшийся на их пути пустующий столик, но Григорий, с легкостью сломил ее сопротивление и во избежание  дальнейших осложнений,  уже волоком потащил  упирающееся  тело Джессики на выход.
      От сильного трения о  неотефлоновое покрытие пола, из-под платиновых каблучков Эн,  в разные стороны брызнули -  снопы холодных голубых искр  и раздался омерзительный скрежет. Он  был таким громким и невыносимым, что полностью заглушил ее мольбы о помощи. Слезы отчаяния ручьями потекли по лицу Джессики, размазывая баснословно дорогую на этой планете натуральную карбоновую тушь и опровергая миф о несмываемости косметики фирмы «Beautiful Anigilation».  Но, это,  пожалуй, было, не самое страшное из того, что могло с ней случиться.
       Воротник ее ультрамодного манто, за который мертвой хваткой уцепился Григорий, имел встроенную функцию саморегулировки и жесткой фиксации.  Псевдопластик - под натиском его мазолистой пятерни, с каждой секундой все сильнее и сильнее впивался в ее  белоснежную тонкую шею, затягиваясь смертельной полоской и причиняя Джесс невыносимые страдания...
        – П-о-м-о-г-и-т-е..... - прохрипела она из последних сил, когда до входных дверей оставались считанные сантиметры,  и сломанной куклой бездыханно повисла  на правой руке Григория.
        Ей бы наверняка помогли – как ни помочь такой красотке - если бы дело происходило не в «Салиме», а скажем хотя бы в «Индиго» или на худой конец в «Мечте Одинокого Туриста». Но в «Салиме»..... В баре, куда боялись заходить даже стигмамутанты и в конец заглюченные биороботы.....  Здесь бедной Джессике ждать помощи было не от кого.
        – Да ты никак подохнуть собралась раньше времени? – удивленно уставился на неожиданно переставшую брыкаться  и обмякшую проститутку -  Григорий.  – Ты у меня так легко не отделаешься!!!
        Он разжал свои пальцы, и тело Джессики кулем упало к его ногам. Голова ее при ударе о неотефлон издала глухой звук и  тут же  отпружинила. Этот эффект скачущего мяча сильно рассмешил  грозу русской мафии. Он еще раз ухватил ее за воротник, приподнял,  и резко отпустил.  Оп-ля!!! -  белокурые кудряшки Эн снова смешно подлетели вверх...
       Объяснялась эта излишняя прыгучесть джессикиной головы довольно просто:  в отличие от косметики - лак для волос, которым пользовалась она, был не - дешевым контрафактным, а самым что ни на есть настоящим лицензионным,  привезенным с земли – водотепломорозоотторгающим лаком. Одного опыления было достаточно, чтобы прическа в течение целого года удерживала свой постоянный объем и форму. Стоило это удовольствие  конечно целое состояние, но для Джессики Эн, бывшей мисс Южная Вирджиния, а ныне самой дорогой из всех местных проституток, слово expensive, когда речь заходила о красоте, не существовало. 
       - Лучше бы ты так в постели, головой, работала! – Григорий склонился над Джессикой и  принялся сыпать угрозами в ее адрес:
         – Мисс шлюха! Я ведь тебя предупреждал! Надумаешь меня кинуть, тебе конец! Причем не просто конец, а полный м-е-ж-г-а-л-а-к-т-и-ч-е-с-к-и-й     к-о-н-е-ц!!!
        Он схватил ее за волосы и притянул  поближе к себе.
         -  Чего молчишь? Накупила шмоток дорогих, а теперь от них же и подыхаешь...  – видя, что лицо Джессики уже начало синеть, Григорий опасаясь, что она и вправду загнется раньше времени,  без особого труда раздвинул в стороны удушающие концы воротника псевдопластикового манто, а затем, скрестив свои ладони  на ее  пышной  груди, что есть силы, надавил несколько раз. 
        Джесс  захрипев, стала жадно глотать ртом, спертый, перенасыщенный никотизином, воздух.
       - Очухалась?! Вот и славно! Пойдем-ка, дорогая на улицу, продолжим беседу...
        Схватив еще до конца не пришедшую в себя проститутку за плечи, он одним рывком поднял ее с пола и поставил на ноги. Самостоятельно стоять она  не могла и мучитель, притянув Эн к себе, крепко обнял ее за талию.  Затем ударом ноги распахнул входную дверь, и они  так и вышли вдвоем на улицу - обнявшись, словно двое влюбленных.
        На самом деле это  было не так уж и далеко от истины. Еще каких-то полтора года назад, красавица Джессика Баркинсон Эн младшая, была безумно в люблена в этого  монстра и ласково называла его - Гришенька.
       - Ну что шлюха? Прогуляемся? – не утруждая себя в выборе выражений, прорычал ей на ухо «Гришенька» и  потащил  Джесс неизвестно куда за собой.
       Обогнув, совершенно невзрачное и какое-то абсолютно бесформенное, здание «Салимы» они  очутились на ее заднем дворе.
       Усадив еле живую Эн на один из валяющихся здесь в изобилии, пустых пятидесяти кубовых вакуумных контейнеров из-под «Светлого Марсианского», Григорий, не теряя времени даром, задал ей самый интересующий его вопрос:
        - ГДЕ РУКОПИСЬ ДЖЕСС?
       «Говорила мне mymother – ни когда не связывайся с русскими!» - эта была первая мысль,  которая пришла Эн в ее, раскалывающуюся на кусочки от боли,  голову. Второй «гениальной» мыслью было – «Если я сию же минуту не расскажу ему всю правду, мне действительно - конец!  Полный.....  Межгалактический..... Конец!!!».
       В серьезности намерений «Гришеньки» она ни капли не сомневалась. Ведь речь шла о рукописи, стоимость которой на черном рынке антиквариата уже давно перевалила за лимон лимонов. Кто угодно  с радостью пришил бы ее за такие деньги.
        - Григорий...... Я еще вчера..... хотела тебе..... все рассказать..... но тебя как назло..... не было в городе...... Рукопись.... у меня..... украли!  Но я.... знаю точно.... кто это.... сделал.
       Джессика произнесла это дрожащим от волнения голосом и закрыла лицо руками  в ожидании удара.
       Как ни странно, удара не последовало. По всей видимости, Григорию было что-то уже известно о том, что произошло с Эн вчера вечером и печальная новость о похищении рукописи не стало для него такой уж полной неожиданностью.
         - Рассказывай все по порядку! И  моли Бога о том, чтобы я тебе поверил...
       «Гришенька» присел на валявшийся рядом пустой контейнер и уставился  на нее своими холодными, как криогеновые горы Центуриона,  глазами.


***


       Неч не спешил с выполнением своих прямых обязанностей уборщика. Сегодня хозяин решил пораньше свалить домой, и он остался в «Салиме» один одинешенек. Подождав пока за последним из клиентов захлопнется дверь, он закрыл ее на ключ, отзвонился Герцогу, сообщив, что все в порядке и  налив себе до краев литровый бокал «Черной дыры №3» направился к «мультимедийному центру», чтобы врубить видеограмму своих любимых «Drugs& Gravitation». Со слов бармена, народу сегодня было совсем не много и значит мусора соответственно тоже. Поэтому спешить ему было абсолютно не куда. С бокалом «Черной дыры» в руке, приплясывая под суперзажигательное дрэгги  «Drugs& Gravitation», он стал фланировать от столика к столику, собирая стоящие на их полированных поверхностях никотизиновые утилизаторы и имитаторы цветотростника.
        Под одним из таких, до отказа наполненным окурками никотизиновым утилизатором, спустя двадцать минуты после начала уборки, он и обнаружил сложенный вчетверо старый кусок целлюлозоволокна, именуемый в древности – бумагой.  Аккуратно, боясь, что листок вот-вот рассыплется, он развернул его и положил прямо перед собой на стол. А чтобы бумага лучше разгладилась, смышленый парнишка решил придавить ее  стоящим, на этом же столе имитатором  цветотростника.
        Какого же было велико удивление Неча, когда, подняв мраморную подставку имитатора, он обнаружил под ней еще одну находку - прямоугольник идентификатора личности изготовленный на имя Антуана Имануиловича  Зельцмана.  Прочтя светящуюся ярким неоном  фамилию, он тут же сделал для себя соответствующий вывод  –  МАРСИАНИН!
        Неч редко когда ошибался в таких вопросах, но в этот раз он, кажется лохонулся... Ниже, в графе «место жительства», стоял адрес – Юная Вирджиния, Малая Москва,  ул. косм. Павлова, дом 5.
        Ему показалось очень странным, что  с такой конкретной «марсианской» фамилией, Антуан Имануилович, имеет несчастье проживать на их богом забытой планете... Но долго грузиться по этому поводу Неч не стал. Покрутив в руках еще пару минут, найденный  идентификатор личности, он протер его с обеих сторон чуть влажной антипылевой губкой, стирая свои отпечатки пальцев, и положил назад на стол, прижав все тем же имитатором  цветотростника на мраморной подставке. Правило номер один для обслуживающего персонала работающего в  «Салиме» гласило: «Ничего не вижу! Ничего не слышу!  Ничего, никому, не скажу!!!». Даже сам Герцог никогда не позволял себе нарушить его. Потому как был не каким-нибудь навороченным биороботом, а самым простым смертным. И ему,  как и большинству вирджиниан, хотелось по возможности спокойней прожить до конца  отмеренные Галактическим Президиумом, полные  двести пятьдесят пять земных лет.
        Вернув карточку Зельцмана на место, Неч устремил свой взор на старинный клочок  целлюлозоволокна. Его он тоже решил положить обратно, но сначала ему не терпелось прочитать, что  же все-таки там написано? Придвинув поближе к столу стоявший рядом один из четырех стульев, Неч устроился поудобнее и, понизив с помощью пульта ДУ громкость на «центре мультимедиа», углубился в чтение.
        Чем дальше он продвигался, с трудом разбирая далекий от каллиграфического почерк автора данного опуса, тем отчетливей становилось ему понятно, с чем он имеет дело. Какой раритетнейший кусок старинной рукописи - попался ему в руки!
         Дочитав до конца, он был уже на сто процентов уверен в том, что этот листок не отдаст ни кому, даже под дулом бластера.
       Несмотря на то, что Неч  работал уборщиком в одном из самых отстойнейших на всей Юной Вирджинии баров, его интеллектуальные способности были далеко незаурядными. Он со школьной скамьи серьезно увлекался древней историей и литературой ХХI века.  И сейчас для него не составило большого труда определить автора прочитанного только что фрагмента, и прикинуть, сколько можно получить маленьких зеленых квадратиков, если этот листок окажется подлинником! У него захватило дух, от представленной им суммы.
       Неч решил  еще раз, но уже гораздо внимательней перечитать лежащий перед ним отрывок из письма, дабы рассеять последние сомнения, связанные с идентификацией его автора. Бесценный текст был датирован  и имел заголовок, но не имел окончания...

                                                            8 октября 2007 года
                                                                        
Уважаемый Владимир Николаевич!

         Получив  ваше письмо из городка с красивым названием Баруч, не  медля ни секунды, я принялся сочинять вам ответ. Для этого мне пришлось отказаться от запланированной на вечер тренировки в «форпике» (я видите ли обеспокоен  образовавшимися гигантскими жировыми складками на моем животе), а так же от ночного просмотра пяти заключительных серий горячо любимого мной сериала «Остаться в живых» (предыдущие 19  я просмотрел на одном дыхании). Вот как сильно заинтересовало меня ваше письмо! Я всегда знал, что стоит вам только начать писать и вас уже будет не остановить! Вспоминаю ваше давнишнее предложение по поводу возможного совместного написания романа, на подобие хорошо известных писательских пар -  Ильфа и Петрова,  Братьев Стругацких... Литература знает множество тому удачных примеров. И если это ваше, лет этак пять назад сделанное мне предложение, все еще в силе, я с радостью отвечу на него своим согласием. Считаю эту затею весьма и весьма интересной и перспективной (один хрен мне в море делать не хрен). Думаю что потомки, спустя годы и столетия, после того как мы с вами,  к сожалению уже канем в небытие, смогут по достоинству оценить красоту нашего слога и неординарность мышления!
         Предлагаю вам хорошенько подумать на эту тему но, зная  о вашей чрезмерной занятости и  не склонности к требующим огромного терпения и усидчивости занятиям,  не буду торопить  с ответом. Я думаю лет так двадцать - тридцать в запасе у нас еще есть.
         А пока я ожидаю вашего решения, и  в связи с тем, что вот уже который контракт подряд, мне приходиться работать в смешанном экипаже (в данный момент это русские и немцы), я всерьез подумываю взяться за издание собственного универсального морского словаря. Давать ему какое-то конкретное определение: русско-немецкий, русско-английский или упаси бог,  русско-польский, не вижу никакого смысла. Приоритет на всех торговых судах, конечно же, отдан международному английскому, но это где-то процентов 70 слов и фраз, остальные же 30 процентов это такая адская смесь, что как говорят у нас с вами на родине «без бутылки не разберешь».
          К примеру, на нашем «Джэстере», который бороздит морские просторы  под немецким флагом, и экипаж которого как я уже говорил, составляют в основном немцы и русские, принято здороваться – «Чеш!». Что по-польски означает – «Привет!».  Эта традиция появилась с тех пор, как  наше судно побывало на ремонте в Польском порту Щецин. Немцы были в таком  восторге от местных проституток (особенно от их  дешевизны) что вот уже который месяц, как не могут их забыть. «Чеш!» – говорит мне кадет Дэвис каждое утро, «Чеш!» – отвечаю я  ему.
       «Джамбо аббари?»  - спрашивает, завидев меня, старший механик Клаус, «Бао!» -  кричу я ему в ответ. Но это  уже не польский, это  язык суахили. Дословный перевод: «Как дела?»  -  «Супер!». Дело в том, что  наш стармех, будучи еще совсем молодым, провел очень много времени в Южной Африке, а именно в Гане и пользовался там бешеной популярностью у женщин легкого поведения. С тех пор пара-тройка самых обыденных фраз на языке суахили всегда присутствует в его разговорной речи. И потихоньку он всех нас на него тоже подсаживает.
        Частенько в нашем судовом лексиконе слышаться хорошо известные каждому моряку, но неизвестно откуда пришедшие слова:
                 Чоп-Чоп       - есть что-либо, когда-либо, или где-либо
                 Цап-царап    - украсть, взять, позаимствовать
                Финитский – капутский  -  окончание всего чего угодно
         В результате их употребления появляются такие смешные предложения:
 «Can I цап-царап your cigarette because my cigarette is финитский – капутский ».
         Еще у нас принято говорить миксами:
  «Sorry, бляд»,  «Оf course ёбт», «Карусель inside your hеad».
        А вершиной судового языкового безумия считается обращение: 
  «YOU НИХТ АРБАЙТЕН!  ONLY КУКМА КУКМА MOVIES, ШПИЛИН IN КОМПЬЮТЕР,  ЧОП ЧОП  LIKE A HELL, ШЛЯФЭН AND ШПИЛИН WITH BANANA». «Ты никогда не работаешь! Только смотришь кино, играешь в компьютер, жрешь как черт, спишь и занимаешься любовью с самим собой!». Обычно так  с  кадетами, наш старпом разговаривает.
         В начале контракта такая манера общения тебя шокирует (на кой черт спрашивается я отдавал бабки за курсы английского  и зубрил эти дурацкие времена и неправильные глаголы?) но, спустя два – три – четыре месяца ты начинаешь замечать за собой, что сам уже не только говоришь, а даже думаешь такими вот  уму непостижимыми фразами!
        Можно только представить себе, как до неузнаваемости видоизмениться  речь, если наш экипаж выкинуть на необитаемый остров и подобрать лет так через пять!!!  А если нам для придания остроты языкового эксперимента добавить еще по парочке хохлов, японцев, арабов или  шведов?! Вот это «песня» получиться! Надо будет развить эту тему и накидать небольшой юмористический рассказик.
        Еще, самую малость  о немцах.... 
        Я взял на себя смелость применить слово русификация не в отношении электротехники, например, мобильного телефона, а в отношении людей. С уверенностью могу заявить – наши судовые немцы, полностью и бесповоротно - русифицировались!
       Стояли мы  у стенки  в Varberge (Швеция). Можно сказать единствееный нормальный заход за два месяца. Погода супер, город и пляж в двух шагах от порта, да еще маячила реальная перспективка вечером в гольф рубануться (есть там неподалеку площадка прикольная и недорого всего 3 евро в час вместе с клюшками и всей остальной фигней). На удивление быстро, за каких-то пятнадцать минут все желающие уже стояли на пирсе.  Немцы, «как парни» -  в цветастых рубахах с коротким рукавом, шортах, сандалиях и солнцезащитных очках. На плечах рюкзаки, в рюкзаках крем для загара, полотенца и сменный комплект нижнего белья. Мы с Семеном налегке. А да чуть не забыл, взяли еще с собой новенький волейбольный мяч. Выходим, идем через город, к пляжу. Немцы предлагают, тормознуться у первого попавшегося  по дороге бара и выпить по кружке холодного шведского пива (5 евро за кружку, цены сумасшедшие, хотя если судить по твоему письму, то это в два раза дешевле чем в москве в аэропорту (теперь и отныне только так, с маленькой буквы). Заметь, это НЕМЦЫ первые предложили, перед тем как идти на пляж, зайти в бар (буквально на десять минут) и выпить по кружечке пива (по одной, не больше).
        Ну а дальше, я так думою ты уже догадался, как разворачивались события. Никакого пляжа, а уж тем более гольфа (fucking stupid game! если послушать Дэвиса) мы в этот день конечно уже не увидели. В этом баре наше путешествие и закончилось. Немцы, правда, время от времени бегали на судно и догонялись водкой. А мы с Семеном (он, кстати, совсем не пьет), сидели в баре и сторожили их рюкзаки с кремом от загара, сожалея о том, что не пошли с ним на пляж вдвоем.  А еще говорят, «что русскому хорошо, то немцу смерть!».     
       Позволю себе ненадолго отклониться от заданной темы.
       Забегал Спартак, он только что разговаривал по телефону со своей «двушкой» из Питера. Она ему стихи про любовь читала, собственного сочинения. Посвященные, конечно же, ему любимому (ох уж мне этот Спартак, умеет женщинам голову задурить!). Он, правда, из них всего одну строчку запомнил: «Чего-то там такое про камин.....»  И сейчас упрашивал меня, чтобы я ему помог ответную смс-ку в стихах сочинить. Я конечно согласился, грех отказывать второму штурману, может, сам когда-нибудь  им стану. («Евангелие от Матвея. Псалом 64. «И да сгинет на швартовых операциях отказавший второму штурману в помощи, и да будет вечной вахта его у трапа...»).  Короче, выдал я ему экспромтом четверостишие:

                                             В камине теплиться огонь,
                                             Ты тянешься к моей ладони...
                                             Но рыбу ты мою не тронь,
                                             Забудь про пиво на балконе!
                
        Вот такая, Вован,  полнейшая деградация! А человек ведь просил сочинить меня что-нибудь светлое и возвышенное! Для любимой девушки, или как он ее ласково называет, для «душечки – двушечки». Представляешь, что море со мной делает! Если такими темпами и дальше деградировать, то я скоро - губы и фальштрубы - рифмовать начну!
         Все это конечно смешно, если бы на самом деле  не было так грустно.  Мне ведь до конца рейса по любому нужно что-нибудь очень красивое написать для  Ирэн. Ты не представляешь Малой, какая это замечательная девушка! Она мне каждый день смс-ки шлет - утром в обед и вечером. А ведь мы с ней только по работе в «Косметик» общались и ничего больше. Малой как ты думаешь, не ужели в такого распи.дяя как я, может влюбиться такая девушка как Ирэн?
        Блин, на самом интересном месте, опять Спартак приперся. Ему срочно еще один стих о любви нужен, только теперь уже для «кошечки-трешечки».
       Вот что я за человек? Совсем не умею людям отказывать!
       В общем, Малой не обижайся, но письмо прерывается по техническим причинам. Я тебе потом еще напишу...


***


         Джессика сидела одна на ступеньках заднего двора «Салимы» и пыталось придать своей растрепанной внешности более ни менее приличный  вид. «Скотина! Подонок! Лунатик херов!» - крыла она Григория самыми страшными ругательствами, какие  только были ей  известны.
        Насчет лунатика она, конечно, сильно погорячилось, с сексуальной ориентацией у грозы русской мафии был полный порядок, но для нее это сейчас не имело никакого значения. Уж больно она не любила этих извращенцев с луны и  слово «лунатик» лично для Эн всегда означало высшую степень оскорбления мужчины.
        «Чтоб тебе всю жизнь гнить на вольфрамовых рудниках Гардонеллы! Да  я лучше под марсианина лягу, чем с русским бандитом еще хоть раз свяжусь!» - проклинала она себя, за свою, допущенную по отношению к «Гришеньке», слабость.
        «Джентльмен, твою мать! Платок оставил, а денег за разорванное манто оставить - не догадался!  Бросил здесь одну, как собаку!» - разглядывая себя в зеркальце косметички и вытирая подаренным носовым  платком потекшую карбоновую тушь и слезы,  не переставала она, поносить Григория, самыми последними словами.
        «Реально, лучше уж с марсианином.....»  -  хотела, было Эн, произнести еще что-то гадкое в «Гришенькин» адрес, но закончить свою фразу до конца так и не успела. Косметичка выпала из ее рук, и она замертво рухнула на каменные ступеньки примыкающей к  служебному входу «Салимы», лестницы.
        Пары «деабинозола», которыми был пропитан подаренный  Григорием платок, сделали свое подлое дело. Смерть наступила мгновенно и была легкой и безболезненной.
       Лицо ее, даже после смерти поражающее своей неземной красотой, выражало недоумение, а огромные голубые глаза, которые так притягивали к себе многочисленных богатых  клиентов, были широко раскрыты и в них как в зеркале отражались, плывущие по бескрайнему небу  Юной Вирджинии,  гигантские изумрудные облака...

Глава 9

МОРЕ ВОЛНУЕТСЯ РАЗ...

24 октября. Три месяца с начала контракта.

- Fucking weather!
         Эрик встал с дивана и, опираясь  рукой о переборку, вышел из  салона для отдыха экипажа, или как его здесь все называли - «хобби рум».
         - Really fucking! - Не смог с ним не согласился Матвей.
          Погода и вправду была, хуже некуда.
          Встречный ураганный ветер, поднимая  громадные волны, с такой силой разбивал их о носовую часть - бедного «Джэстера», что  создавалось реальное впечатление, будто судно  наткнулось на стену. После таких ударов, бак полностью погружался под воду, а облако водяной пыли долетало почти до самого верхнего мостика. При этом все судно сотрясалось, как больной  в эпилептическом  припадке и грозило с минуты на минуту развалиться на составляющие подобно конструктору «Lego». Шторм не прекращался вот уже вторые сутки, и на ближайшие двенадцать часов по прогнозам синоптиков,  в Северном море  улучшений не предвиделось.
         Все это, очень сильно огорчало, Матвея.
         При нормальном раскладе, в это самое время они уже давно должны были стоять у стенки в Дордрехте. В чудесном голландском городке, где, как и положено любому портовому городу, имелась своя «Seamens mission». Такой узко специализированный  клуб для отдыха моряков. Там, в независимости от национальности, любой  из них,  мог без проблем найти себе занятие по душе и снять, накопившуюся за долгое время странствий по морям и океанам,  усталость. 
        Здесь можно было выпить хорошего и относительно дешевого разливного голландского пива.  Можно было оккупировать телефонную кабинку и обзвонить всех  оставшихся дома родных и знакомых. Можно было повисеть в интернете, поиграть в бильярд, теннис, настольный футбол или побренчать на гитаре. В конце концов,  можно было просто посидеть в тишине  в местной многонациональной библиотеке. Ну а если накопившаяся за время морских странствий усталость была уж совсем непосильно велика, в местном баре, специально на этот случай, помимо разливного пива, имелись напитки  покрепче.
        Оказываясь в «Seamens mission», Матвей  всегда старался, как можно насыщенней  использовать отведенное ему для отдыха время и охватить  все возможные варианты досуга. Первым делом он, конечно, звонил домой в Счастьегорск. Сначала родителям, потом Ирэн и Малому. Затем садился за комп и основательно рыскал по сети. А уже  под закрытие, чтобы по возвращению на «Джэстер» лучше спалось, успевал выпить  три – четыре кружки пива, рубануться с кадетами в теннис и поиграть на гитаре.
        Но в этот раз  Субботин планировал начать свою культурную программу посещения «Seamens mission», непременно  с  интернета. Ему не терпелось поскорее отправить Малому свое новое фантастическое письмо. Уже прошло три недели с того момента как он его написал, а оно до сих пор хранилось у него на флэшке. И, кажется, срок его отправки снова отодвигался еще на неделю.
        Теперь, из-за задержки вызванной штормом, их «Джэстер»,  вместо запланированного субботнего вечера, зайдет в Дордрехт в лучшем случае утром в понедельник. А это значит, что никакого отдыха не будет и на берег никто из экипажа  не пойдет.  Голландские вечно-веселые докеры очень быстро выгрузят их судно  и....
         «Осторожно двери закрываются, следующая станция Гент, Бельгия».
         Вот она - Real Seamens Life! Море есть море, здесь ничего нельзя  заранее загадывать. Конечно, если ты не хочешь потом, лишний раз, расстраиваться.
         А вероятность несбывшихся надежд повышается в несколько раз, если на вашем судне находиться такой старпом как Васильич.
         Видите ли, с недавних пор ему пригрезилось, что он владеет даром  ясновидца и предсказателя и каждый раз, когда их  «Джэстер» выходит из Кильского канала, у Васильича появилась дурную привычка - предсказывать погоду. И  всегда без исключения,  у него обязательно, что-нибудь, да «корячилось»...  Это могла быть – семерочка, восьмерочка, девяточка или десяточка (баллов). Но никак не меньше.
        Прогнозы эти делались для того, чтобы матросы и кадеты не расслаблялись, а крепили все необходимое палубное снаряжение на совесть. Даже если на небе не тучки, а море спокойнее озера.
         К примеру,  вчера утром их ясновидящий старпом, предсказал следующие:
        «Носом чую, десяточка железная корячится! Конечно, может, и проскочим, но лучше ну его на х..  Так что, шевелись едрён-батон, крепим все по штормовому!  »
        И  на этот раз его пессимистичные предсказания сбылись с ужасающей точностью.
        «Спасибо тебе большое Васильич! Накаркал, так накаркал!».
        Матвей был зол на Клыкова, хотя, конечно же, понимал что тот не причем. Просто по дороге из пункта «А» в пункт «Б», их «Джэстер» попал в сильный шторм, что в октябре месяце в Северном море вполне обычное дело.
       В любой другой раз Субботин ничуть не расстроился бы по этому поводу, но  вот сейчас... Сейчас  из-за этого гребаного  шторма - срывались все его планы, относительно выходных в Дордрехте!
        Ему нужно было срочно как-то отвлечь себя от этих мрачных мыслей, и именно с этой целью, он спустился в салон для отдыха экипажа. Где в течение прошедшего часа они с Эриком, просто пили чай и болтали о рок-музыке, а потом Эрик ушел к себе в каюту и Матвей остался один.
        Он открыл дверцу одного из встроенных в переборку шкафчиков, где хранилась вся их судовая «двивидитека», и коробки с дивиди дисками с грохотом посыпались на пол. Что было совсем не удивительно, при такой-то качке.  Матвей взял наугад первый попавшийся из них, затем с трудом удерживаясь на ногах, сгреб в кучу остальные, и словно ворох старых осенних листьев закинул  обратно в шкаф, быстро повернув ключик в двери на пол оборота. Крепко зажав в руке, диск-победитель, Субботин плюхнулся на диван. Спать не хотелось совершенно и  ему было  все ровно, что смотреть.
         Не успел он  включить телевизор, как в дверном проеме «хобби рум», показалась сутулая фигура сменившегося с вахты старпома.
       Вспомни Васильича и он появиться...
       -      Ты чего не спишь, Субботин? - наехал тот, прямо с порога.
       -  Да не спиться чего-то... - не вдаваясь в подробности, таким же «дружелюбным» тоном, поприветствовал его Матвей.
       -   Ну, смотри... К утру если подтихнет, на палубе делов по горло. Так что я бы на твоем месте, спать пошел.  Бери пример с кадетов - Эрик с Дэвисом, наверняка, уже восьмой сон видят. Небось, после ужина еще завалились. Что касается пожрать и поспать, это они завсегда, пожалуйста. Вот работать их – хрен  заставишь! Наберут детей на флот... Кстати, ты вчера этот детский сад проконтролировал?  Точно все закрепили???
         -    Проконтролировал. Все закреплено, по полной программе.
         -   Смотри  Субботин. Если что не так, пи.дюлей мигом у меня получите! И ты, как старший - в первую очередь!!!
        -  Васильич, да все в порядке...
        -  Что-то мне в это слабо верится. Вам же самим, ни хрена доверить нельзя! Первый класс, вторая четверть! В прошлый раз, круги спасательные - кто забыл убрать?
        Матвей сделал вид, что впервые об этом слышит, и недоуменно пожал плечами. Этот  его жест,  только еще больше распалил, начинающего закипать старпома...
        -  Опять ты Субботин,  ни х.. не знаешь!  Ну почему, только я один всегда все должен знать...! Вот кто у нас на «Джэстере» самый большой раздолбай?
       -   Дэвис....?
       -  Правильно. Дэвис!  Кто же еще! Я ему в следующий раз эти круги на голову одену!  А еще говорят немцы – супер нация! Самые аккуратные, самые пунктуальные... Пятый контракт с ними работаю, и до сих пор не перестаю удивляться. Мне только одно непонятно – кто у них там эти БМВ собирает? Машина то ведь действительно хорошая. Может для нашего судовладельца специально самых долба..ов по всей Германии разыскивают? Что ты по этому поводу думаешь?
         -  Думаю, что они  вполне нормальные ребята... Просто молодые еще. Слегка безответственные.
         -  А..... Что с тобой спорить!  Сам  - первый класс, вторая четверть!
         Васильич с ярко выраженной брезгливостью на лице, махнул рукой в  сторону Матвея.
        -   В общем, я пошел спать. Ты тут долго не засиживайся... А будешь уходить, не забудь после себя, телевизор выключить.
        Клыков однозначно дал понять, что столь «увлекательнейший» и «полезнейший»  диалог, только что состоявшийся между ними, подошел к концу. Дескать, в отличие от матросов и кадетов, которые целыми днями ничего не делают, штурмана по двадцать пять часов в сутки  пашут на мостике, а потом еще спускаются вниз, для того чтобы помочь в судовых работах на  палубе. И им хотя бы иногда, но нужно давать спать.
         Перед тем как окончательно уйти, он хозяйским взглядом внимательно окинул салон и убедился, что все закреплено на смерть. Затем, передвинул на день вперед, красный квадратик весящего над диваном календаря, и только после этого, оставил Субботина, в покое.
         Но, судя по тому, что спустя всего  минуту Матвей вновь услышал его гавкающий, прокуренный голос - сам старпом,  успокаиваться совсем не собирался.
         -    Плетемся как черепахи! Три узла в час! Хорошо хоть еще назад не сносит! Бл.дь - первый класс, вторая четверть!
        По всей видимости, Васильич тормознулся в коридоре на главной палубе у одного из иллюминаторов и вслух довольно громко разговаривал сам с собой.
       И это считалось нормальным...  И на это на  «Джэстере» уже давно никто не обращал внимания. Ну, любит человек сам с собой поговорить? Что здесь удивительного? Тем более в море. Тем более, когда их экипаж, включая кадетов, насчитывает всего одиннадцать человек.
       Матвея  заинтересовало не это. К этой особенности их старпома, он, как и другие члены экипажа уже, тоже давно привык. Субботина удивило другое...
       Как смог Васильич в такой кромешной темноте, вообще что-нибудь разглядеть, сквозь запотевшие стекла иллюминаторов?
       И как он  на глаз, в шторм, с такой точностью, будь он хоть трижды супер-пупер старпом, определил  скорость их судна...???
       Это было далеко за гранью его понимания о физических  возможностях человека.
       Что бы больше не слышать этого параноидального бреда, Субботин  вставил в дивиди-проигрыватель  подобранный с палубы еще пятнадцать минут назад диск, и с дистанционного пульта нажал на «play».  Высветившиеся на экране телевизора меню «порадовало» его своим выбором:
       «Семнадцать мгновений весны». Первые шесть серий.
         Матвей от души  рассмеялся...
         Хорошее чувство юмора, было у кого-то из русских! Привести с собой из дома, этот «сериал» про Штирлица, на судно под немецким флагом!
          Субботин  приготовился к просмотру  старого, доброго, советского  кино об одном очень умном русском разведчике  и огромном количестве тупых немецких офицеров. Он скинул тапочки, забрался на диван и, поджав под себя ноги, надежно закрепился от качки, упершись коленками  в стоящий перед ним стол.
         Переборки «Джэстера» скрипели, трещали и постанывали. На его палубе зловеще завывал ветер, а в борта, со страшной силой, не переставали  биться волны. За последние два часа шторм заметно усилился.
         В эту ночь лишь штурмбанфюрер СС Штирлиц,   и другие его, «товарищи по работе», на экране старенького «Филипса», намертво прикрученного к угловой полке в «хобби рум», чувствовали себя комфортно.
        Остальные же одиннадцать человек, находящиеся в данную минуту на «Джэстере» ощущали явный дискомфорт...
       

Глава 10

МОРЕ ВОЛНУЕТСЯ ДВА...

         Кадеты Эрик, Дэвис и Тил, ну просто закипали от злости. Второй день подряд  из-за этой проклятой качки они никак не могли нормально поиграть в свою любимую игровую приставку «XBOX» и завершить начатый ими три недели назад судовой чемпионат по футболу «FIFA 2007». А ведь им оставалось  провести всего, три финальных матча! И если учесть в каком напряжении проходил весь чемпионат, можно было себе представить, как они ожидали этого финала.
         Страсти действительно кипели не шуточные. Никто за все время, не слышал такого огромного количества «шайзэ!!!», от этих спокойных и даже можно сказать невозмутимых ребят. А в один из особо взрывоопасных вечеров они даже чуть не подрались, но вовремя одумались, и решили «ограничиться», полным разгромом каюты рыжего Дэвиса.
        После этого инцидента, рыжий, не стал больше испытывать судьбу и перенес, привезенный из дома телек и игровую приставку, в каюту к толстяку Тилу. Резонно рассудив, что лучше поздно, но соблюсти, одно из неписанных правил морской жизни  - «Хочешь жить в тепле, уюте – ешь и пей в чужой каюте!».
        С тех пор полуночные выкрики «шайзэ» и «федампт» раздавались уже из другого конца шлюпочной палубы. Здесь по соседству с каютой Тила, находилась  каюта Матвея, и это фанатам футбола было только на руку. В отличие от другого русского матроса - Семена, Матвей  был более спокойным и дружелюбным. Парням теперь можно было сильно не беспокоиться по поводу шума издаваемого ими во время матчей, в  позднее время.
        Да и как можно было вообще на них обижаться?   Какая разница кто ты по национальности, ведь если ты настоящий мужчина, то ты должен понять, что такое реальный накал футбольных  страстей. Тем более что победителя чемпионата ожидал  призовой фонд в размере, целых пяти сотен, евро!
        И не было ничего удивительного, в том, что в эту штормовую ночь, которая по всем прогнозам, должна была стать решающей, в их затянувшемся футбольном марафоне, кадетам Эрику, Дэвису и Тилу - напрочь не спалось.
        Палубой выше, прямо над каютой рыжего Дэвиса, ворочался и тоже все никак не мог уснуть в своей каюте, второй помощник капитана – Котов Спартак Сергеевич. А ведь, в двенадцать ему уже нужно было заступать на вахту и времени на сон у него почти не оставалось.
        Не смотря на свое «футбольное» имя, не спалось Котову, отнюдь не из-за разгоревшихся между кадетами футбольных страстей. И даже не из-за действующей всем на нервы, качки...
        Спартак, как и Матвей Субботин,  никак не мог смириться с мыслью, что их экипаж  вот уже в который раз  «пролетает» с выходными в Дордрехте.
       Но в отличие от Матвея, его совершенно не интересовала «Seamens mission», со своей библиотекой, бильярдом  и  Интернетом. Ровно, как и  выставка китайского фарфора, открытие которой должно было состояться в эти выходные в центральной картинной галерее этого милого городка.
        У второго штурмана «Джэстера», были увлечения совсем другого «плана». Лишь стоило ему сойти на берег, его тут же, как магнитом притягивало к себе - невзрачное двух этажное здание из красного кирпича, с постоянно открытой настежь дверью и большими матерчатыми грязно-зелеными козырьками на окнах. Надпись «Coffeeshop «Miami», выполненная на фоне одиноко торчащей пальмы и раскаленного солнца, на вывеске над входом в заведение,  говорила сама за себя и не нуждалась в комментариях.
        Котов был частым гостем этой «кофейни», и охранник, стоящий на входе с целью отсечь несовершеннолетних голландцев, при виде Спартака, уже начал улыбаться ему по-свойски. Хотя Котов мог и ошибаться. Здесь вообще все друг другу постоянно улыбались. Атмосфера располагала...
       А в последнее свое посещение, ему даже посчастливилось познакомиться с молоденькой симпатичной голландкой, которая после совместно выкуренного за знакомство кальяна, поделилась с ним своим богатым «курительным» опытом и посоветовала ему обязательно попробовать «Амнезию». Мол, эта такая улетная травка,  что после нее он забудет обо всем, что курил до этого. Правда она дороже на целых пять евро за грамм, но оно того стоит!
        «Смешная девчонка! - подумал тогда Спартак. Она просто не понимает своего счастья! Знала бы она наши цены и наши законы...».
        Котов лежал в своей кровати с закрытыми  глазами вот уже третий час, но сон все не шел. Ему так  хотелось провести сегодняшний вечер в «Miami», созвониться с Элен, попробовать этой загадочной «Амнезии»... А вместо этого, всего через каких-то полчаса, его ожидала ходовая вахта на мостике.
        И ничего ведь не поделаешь. Спартаку оставалось только одно – надеяться, что их следующий заход в Дордрехт будет более удачным. Но до этого счастливого момента была еще целая неделя. А это семь - серых, одинаково убогих дней. Или сто шестьдесят восемь часов однообразия. Или десять тысяч восемьдесят минут тоски и уныния...
        Второму штурману «Джэстера» хотелось плакать, от такой безысходности.
        И ни только ему одному.
        На главной палубе, в каюте, расположенной прямо напротив камбуза,  хотелось заплакать еще одному человеку - поляку по имени Ярик. Которого все члены экипажа «Джэстера» в связи с занимаемой им должностью, на английский манер, называли - куком.
        Весь прошедший день, он  в нечеловеческих условиях не прекращавшейся ни на минуту качки, как и подобает куку, проработал на камбузе.  Он очень старался, чтобы завтрак, обед и ужин экипажа, в этот день, были такими же качественным и вкусным, как всегда. За эти девять часов, он успел порезать себе руку, больно стукнутся головой и коленом, ошпарится кипятком и  устать как собака. Но главное -  все эти жертвы оказались напрасны!
        Кастрюля с первым, не смотря на то, что Ярик очень надежно закрепил ее  на плите, все-таки опрокинулась на пол.
        Курица, пока он убирал с палубы разлившейся борщ...  подгорела.
        А  испеченные в экстремальных условиях булочки, поставленные  на  стол в командирском салоне, не дождавшись предназначенного им часа, разлетелись по разным углам, словно мячики для пинг-понга.
         В общем Ярику было от чего расстроиться. Тем более что по неутешительным метеопрогнозам, о которых поведал ему  за ужином  капитан, завтрашнее утро обещало быть не менее «веселым».
         В связи с этим, уже сейчас ему необходимо было собраться с мыслями и, не обращая внимания на эту чертову качку, подумать о том, что он будет готовить морякам на завтра.  Но в ушибленную голову кука, как назло, кроме слов проклятия ничего не приходило.
        Ярику пришлось выйти из каюты, одеться и подняться на верхнюю палубу, для того, что бы сделать пару глотков свежего воздуха и успокоиться.  Конечно, ему отчаянно хотелось курить, и это был самый верный способ снять накопившееся нервное напряжение, но он пообещал своей Агнешке, что завяжет с этой пагубной привычкой,  и  с самого начала рейса держался достойно.
        «Курва его мать! Будь проклят этот шторм!» - повторял он без конца, спрятавшись от ураганного ветра за кормовой частью надстройки и с ненавистью взирая на беснующуюся  морскую стихию.
        Можно было с уверенностью сказать, что к проклятиям кука, в эту минуту готовы были присоединиться  все без исключения оставшиеся члены интернационального экипажа «Джэстера».
        Этот шторм заставил всех, не на шутку поволноваться. Правда, причины для волнений у каждого из моряков, были совершенно разные...

 

Глава 11

МОРЕ ВОЛНУЕТСЯ ТРИ...

         Норвежец - Теодор Стинг, молодой по морским меркам, но уже достаточно опытный и закаленный штормами капитан,  переживал за то, что они уже на целые сутки отстают от намеченного чартером графика.
       К великому его сожалению, это было уже далеко не первое отставание в этом месяце, и он был уверен, что мистеру Коколису это очень и очень не понравиться. Как только  появиться мобильная связь с берегом, можно сразу начинать готовиться к неприятному разговору.  Придется уже в который раз за этот контракт, выслушивать от него, какие огромные деньги по его вине он теряет. Больше пяти тысяч евро в день! И это только за аренду, не считая всех остальных накладных расходов, в которые, между прочим, входит  и его, Стинга, зарплата. И что, не много ли он ему платит как капитану, если тот не может, как следует справиться со своими обязанностями и вовремя доставить груз...?
         Вновь Стингу придется, как мальчишке оправдываться и объяснять хозяину, самые  элементарные и понятные всем и каждому  вещи:  во всем виноват шторм, а это уже - форс-мажорные обстоятельства!
        Но как обычно, этому чертову греку, будет глубоко наплевать на его объяснения. «It is your problem  captain Sting» - только и скажет он ему на прощанье на своем отвратительном английском языке, вместо слов благодарности и пожеланий удачи.
        Не меньше капитана, в эту штормовую ночь, переживал и старший механик Клаус. В прошлом году «Джэстер» разменял свой третий десяток, и большинство его механизмов давно нуждалась в замене. Срок же обещанного хозяином капитального ремонта с постановкой в сухой док, все отодвигался от месяца к месяцу  и  Клаус   делал все возможное и не возможное, что бы  дотянуть до этого счастливого момента. Немец по национальности и трудяга, каких свет не видел, он даже после окончания своей вахты то и дело пропадал  в машине. Ему давно уже пора было сидеть на пенсии и нянчится с внуками, но он все никак не хотел уходить на покой и списываться на берег. За последние десять лет «Джэстер» поистине, стал для него, вторым домом. В связи с чем, старший механик  Клаус Шреде знал машинное отделение этого судна,  даже лучше, чем собственную жену и мог с уверенностью сказать: большинство механизмов  в эту ночь, работают на пределе своих возможностей, и может, не приведи господи, в любой момент выйти из строя. Но больше всего его беспокоила, усилившаяся в связи со штормом до максимума -  нагрузка на главный двигатель.
        Ну и, конечно же, самая тяжелая доля,  легла на  плечи старпома. А точнее сказать, он сам взял и взвалил ее на себя. 
       Клыков Алексей Васильич  переживал за все сразу: и за отставание от графика, и за сохранность груза, и за все имеющееся на палубе оборудование, и за здоровье всех без исключения членов экипажа. Мало того, он  даже, сильно переживал за...  порядок в машинном отделении, к коему, к слову сказать,  не имел ни малейшего отношения. Просто такой уж Васильич, был по натуре своей - ответственный и беспокойный «товарищчъ».
         И лишь моторист Григорий  Писаренко и  матрос Семен Коробейников, не переживали не за кого кроме самих себя...
         Писаренко всегда очень тяжело переносил качку, но этой ночью  ему было особенно хреново. По всей видимости, сказалась выпитая накануне с Яриком,  литруха «Финляндии». Пошли уже вторые сутки, как Гриша не вылезал из толчка, и ему уже стало казаться, что он оттуда вообще никогда не выберется. Столь сильны были его непрекращающиеся рвотные позывы. Но «умирать»  Грише было никак нельзя. Ему необходимо было еще сделать свой ежевечерний  обход. Пройтись по кое-каким  делам, а так же посмотреть все ли в порядке в машине...
         А вот матрос Семен Коробейников, или как он сам  привык  себя величать  – Людвиг, в отличие от Григория Писаренко, имел более оригинальную, если не сказать больше - совершенно безумную, для беспокойства причину...
         В это полнолуние, из-за этой ужасной качки, Людвиг, в этот раз не смог  как следует по всем каноном братства, провести обряд поклонения Тротаротху. Купленные им специально для этой цели, свечи, ни как не хотели удерживаться в кругу и «летали» по всей  каюте. Он даже не стал их поджигать, опасаясь возможности возникновения пожара. Но это было еще полбеды. Трагедия заключалась в другом: Людвигу показалось, что  он, перепутал и неправильно произнес несколько ключевых слов в основном заклинании. Получалось - вместо того, чтобы поклясться в верности и подтвердить готовность отдать в любой момент свою душу Тротаротху – он, да простит его Великий Учитель, - послал Владыку Миров, куда подальше...
        Если это так, и если Великий Учитель  узнает об этом – ему конец.
       А он обязательно об этом узнает, от него ведь ничего не скроешь. И тогда он явится к нему и даже не станет выслушивать его оправдания насчет проклятого шторма. Его кара будет суровой и беспощадной.
        А ведь виноват был не только шторм, были у Людвига для оправдания  еще и другие причины.
      Латынь, на которой произносилась большая часть заклинаний,  и изучение которой давалась ему с таким трудом,  после столь длительного пребывания на  «Джэстере» стала с ужасающей быстротой забываться. А все потому, что в добавку к ней прибавился еще английский и множество отдельных фраз из немецкого и польского языков. В бедной голове Людвига творилась такая языковая каша, что удивительно как он вообще вспомнил эти двадцать три строчки из «Альм Анзафа»!   Ведь все чему учил его в свое время Великий, Людвигу приходилось непременно заучивать наизусть, совершенно ничего нельзя было записывать. Слова, упавшие на бумагу тут же теряли свою магическую силу, поэтому заклятия предавались из уст в уста, а читались только из первоисточника. Из одной из семи истинных  книг. И так было всегда, с самого дня основания братства «Адептов Альм Анзафа».
        Но все эти объяснения, вряд ли были уже кому-нибудь нужны. Мало что могло спасти Людвига, если он действительно по-крупному ошибся, и страшно оскорбил Владыку Миров.
        Пожалуй, хуже всего на  «Джэстере» из всех одиннадцати членов экипажа, в эту штормовую ночь было именно ему.
        Впрочем, у Людвига была одна, но очень маленькая надежда на то, что Великий простит его - ведь порученное ему испытание он  выполнил. Шесть дней назад, бесценный груз был доставлен на борт. Оставалось только довезти его до пункта назначения.

 

Глава 12

МИНУС ОДИН

          Малой Привет! Извини, если разочарую, но в этот раз письмо будет без всяких космических приколов про Джессику. Хотя, тема эта, мне очень понравилась, но сейчас у нас на «Джэстере» и без того «весело». Так «весело», что просто плакать хочется. И для этого даже ничего сверхъестественного сочинять не надо. Все и так, само собой, в реальной жизни происходит.
         Начну с самого главного: помнишь, я тебе писал про рыжего немца, Дэвиса? Того, что на Иванушку дурачка из русских сказок похож? Так вот, этот самый Дэвис - пропал. Сгинул, исчез, испарился – как хочешь, так это и называй.  Был кадет, и нет кадета!
        Вчера вечером, после ужина, он как обычно направился прямиком в каюту к Тилу, где они вместе с еще одним кадетом, Эриком, весь вечер до половины двенадцатого, проиграли в «XBOX». У них  с первого ноября,  новый чемпионат по футболу начался, причем  с новым призовым фондом, который по сравнению с предыдущим, подрос на целых  двести евро! Совсем парни с ума посходили. Но это их личные проблемы, я не об этом. Этим вечером Дэвис был в ударе и надрал задницу обоим – и Тилу, и Эрику, и его команда по итогом сыгранных матчей вышла на первое место в турнирной таблице, так что настроение у него было превосходное. В двенадцатом часу, он, доиграв последнюю игру, пожелал своим соперникам по виртуальному футбольному полю - «des guten schlafes» и отправился спать к себе в каюту. А утром его уже не было. Он не спустился в салон к завтраку, и в 8.00 не вышел работать  на палубу.
       Первым, конечно, запаниковал старпом, он не поленился и сам поднялся к нему в каюту. Кровать была заправлена, все вещи валялись где попало (для Дэвиса это - норма), но самого рыжеволосого хозяина этого бардака, нигде не было. Каюта была пуста и холодна, чувствовалось, что Дэвис в ней даже не ночевал. Васильич тут же доложил капитану на мостик, и тут началась такая суета, что мне  ее Вовчик, словами не описать.
         Весь экипаж был поднят на ноги и брошен на поиски немецкого кадета. Судно прочесали сверху вниз,  вдоль и поперек, с кормы до бака, с верхнего мостика до туннеля гребного вала, заглянули во все помещения, да что там помещения, в каждую щель!  Даже в задраенные колодцы трюмов и  цепной ящик! Но все усилия экипажа оказались напрасны - Дэвиса нигде не было. Ты, конечно, спросишь про погоду? Разочарую тебя, погода, была идеальной, и смыть волной за борт его не могло, даже если бы среди ночи ему приспичило выйти на палубу покурить. И к тому же, Дэвис – не курит. До этого, правда, три дня подряд так штормило, что мама не горюй! Но вчера море было, как зеркало, нам Васильич даже разрешил концы с палубы наверх не убирать! А это говорит о многом. Так что, исчезновение Дэвиса в связи с погодными условиями – исключено. Предупреждая твой вопрос, отвечу: все спасательные средства –шлюпки, плотики, круги и гидрокостюмы - на месте.
       Вот тебе Вовчик задачка, подумай на досуге. Жаль только, что она не абстрактная, а реальная, и случилось это,  на нашем «Джэстере».
        Кэп, конечно сделал все, что в таких случаях полагается - сыграл тревогу, сообщил на берег, а также  на все суда находящиеся в этом районе, развернул «Джэстер» на сто восемьдесят градусов, и мы в течение  светового дня, всем  экипажем в воду вглядывались, в надежде  Дэвиса обнаружить, но куда там... Жалко парня, слов нет. Не знаю, что с ним такого случилось, но раз на судне его нет, значит – за бортом, а раз за эти сутки его никто не выловил, значит уже на дне. Сам понимаешь, ноябрь месяц, Северное море, шансы выжить долгое время в такой воде – нулевые. Вот такая у нас беда. То, что его кто-то из наших скинул за борт – исключено, я все-таки три месяца с этими ребятами отработал и даю тебе голову на отсечение, уродов кто бы мог это сделать, на нашем судне нет. Да и кому это нужно? Его лучшим друзьям Эрику и Тилу из-за победы в футбольном чемпионате? Бред!!! Получается, что он сам  на это решился. Но зачем??? Парень среди нас был самый юморной, нервы железные, «пофигист», каких свет не видел! До конца контракта, ему меньше месяца оставалось, дома - папик со своими автосалонами... Короче парнишка, в свои двадцать с небольшим, был уже полностью  упакован и обеспечен светлым будущим. Может, ночью в комп переиграл, или фильмов ужасов насмотрелся? Других версий у меня просто нет. Вот если бы это мой напарничек Семен, за борт сиганул, я бы ничуть не удивился... Мне кажется у него в последнее время, что-то типа  обострения началось. Пришел ко мне на днях в каюту, весь трясется от страха и твердит только одно – «Теперь мне конец, Владыка Миров ни за что мне это не простит!». Я его часа два, если не больше,  пытался в чувства привести. Семен, говорю, ты хоть  можешь толком объяснить, что у тебя стряслось? А он мне  отвечает, – ты все ровно не поймешь, а даже если поймешь, не поверишь! Я его силой заставил виски с колой выпить, так он только после четвертого коктейля  успокоился, и спать к себе ушел. Так ничего толком  и не рассказал. Все твердил про какую-то древнюю молитву, и то, что с латынью у него проблемы. С головой у него проблемы, а не с латынью!
       Погода в тот день ужасная была! Если верить Стингу (это нашего Кэпа так зовут) - такого шторма, он за всю свою морскую жизнь, не припомнит! И по телеку на следующий день в новостях показывали – пол Европы затопило,  «Пятидесятилетний шторм»!  Вовчик, только представь как нас колбасило!  И так самочувствие паршивое, а тут еще трясущийся Семен со своими ужасами. Я думал сам с ума с ним сойду. Меня одно успокаивало, что я уже тогда знал, что он при первом же заходе в Питер  собрался на берег  списываться. Это он мне сам рассказал. Дескать, его миссия выполнена, его уже ждут и нужно возвращаться. Какая миссия, кто его ждет? Я ничего не понял, да и в принципе меня это мало интересовало, главное – Семен собрался домой, ему пришлют в Питере замену, и я хоть под конец контракта поработаю с нормальным человеком. Но оказывается рано я радоваться начал, до замены Семена, нужно еще дожить! Ты послушай, Малой, что на следующий день было!
        Все утро Семен сам ни свой ходил, глаза безумные, лицо белее мела, губы дрожат. Каждые полчаса поклоны отбивает и  своему могущественному и великому Тротаротху молиться, чтобы тот его пощадил. Я его в начале успокаивал, а потом забил. Думаю, зачем мне  попусту свои нервы тратить? А после обеда нас двоих, Васильич в трюм отправил, палубу подкрасить, пока груза нет и переборки сухие. Работа шаровая, можно сказать моя самая любимая.
        В общем, мы краску приготовили, вниз по трапу спустились и только присели «перекурить», как это полагается  перед началом работы, как свет в трюме погас, стало темно, хоть глаз выколи, и в этой кромешной темноте, откуда-то с верху, раздался громоподобный голос – ТЫ ПРОЩЕН ЛЮДВИГ! Вслед за этим в квадрате света ведущего на палубу лаза, в туже секунду показалась и  скрылась гигантская тень. Как будто из трюма наверх выпорхнула огромных размеров летучая мышь. От неожиданности, я  даже дар речи потерял. А  через пару минут, когда  свет сам собой  включился, Семен уже светился от счастья и бегал по трюму с криками – Я ПРОЩЕН!
         Даже и не знаю, Малой, как тебе всю эту чертовщину объяснить. Придумай сам что-нибудь, у тебя ведь тоже с фантазией все в порядке.  Но, ты пока не спеши грузиться,  дослушай до конца. Это еще цветочки.
        Понятно, что с того дня, как неизвестно кто, в образе гигантской летучей мыши, простил Семена – Людвига, не известно за что, настроение у моего ненормального напарничка, заметно улучшилось. Он даже в первый раз за три месяца выбрался в «хобби рум» вместе со всеми, кино посмотреть. Фильм, правда, был само собой разуметься мрачно мистический  – «Омен». Но это не главное, главное, что он все-таки решился телевизор посмотреть и выглядел очень довольным и жизнерадостным. Но длился этот подъем у Семена недолго. Вчера он опять впал в глубочайшую депрессию. Сейчас объясню почему.
        Вечером - Эрик, Тил и пропавший Дэвис, как я тебе уже вначале письма написал - рубились в футбол  на своем любимом «XBOX» у  Тила в каюте. Орали как потерпевшие. Ты знаешь, я парень терпеливый, но часа через два меня это порядком достало, и я решил пойти и высказать все, что о них думаю. Выхожу значит я весь такой разгневанный  в коридор, краем глаза  успеваю заметить, как в открытую дверь на палубу, вылетает, кто бы ты мог подумать? Правильно! Та самая - гигантская летучая мышь! Правда видел я ее  всего каких-то доли секунды и  со спины, но видел совершенно отчетливо! Ты будешь удивлен, но в тот момент я подумал только об одном – как шикарно смотрятся два огромных черных крыла, на фоне заходящего солнца, и как жалко, что я не успел запечатлеть это на фото. Мне бы дураку, выскочить вслед за этим мутантом и посмотреть, куда оно полетит, но я от неожиданности так растерялся, что еще с минуту стоял как вкопанный у закрытых дверей в свою каюту. А потом когда меня «отпустило», было уже поздно, «МегаМыши» и след простыл.  Зато из каюты по левому борту высунулось перекошенное  лицо Людвига. Тьфу ты блин – Семена! Совсем уже мне голову этот Коробейников задурил.
         «Маттвей, ты нне зайддешь ко мне на ппарру сллов?» - сильно заикаясь, произнес мой напарничек и, не дожидаясь ответа, скрылся в недрах своей каюты, также неожиданно, как и появился.
        Конечно же, мне было чертовски интересно, что у него там стряслось и я,  не раздумывая, согласился с его предложением и решил к нему зайти. Но перед этим, уже наученный горьким опытом, заскочил к себе за остатками виски и колой.
        Коробейников сидел ни жив, не мертв на своей кровати и глядя в одну точку, вертел в руках свой серебряный талисман. Я высыпал из стоящего у него на столе высокого бокала огрызки свечей, протер его от пыли лежащей рядом салфеткой и щедро плеснул туда вискаря. Семен даже не стал его разводить, а выпил залпом, причем не запевая. И это человек, который совсем не пьет! (Вот Малой, что с людьми религия делает! Смотри чтоб тебя в Индии, кришнаиты  также не охмурили!). Семен, говорю я ему, - Что стряслось? А он мне, продолжая еще больше заикаться, отвечает  - Сввященная уррна проппала! А что в урне? – тут же задаю, я ему, на мой взгляд, самый резонный вопрос. Пррахх ссамогго Аббдулла Альхазрреда! – отвечает мне Семен и жестом показывает, что бы я ему плеснул еще виски. Мне  очень хочется помочь парню побороть свой животный страх, и  я ему немедля подливаю, причем в два раза больше, чем в первый раз и совершаю этим непростительную ошибку. Второй бокал с неразбавленным виски, отправляет Семена в полный  нокаут.  Хорошо, что в этот момент я стоял рядом  и успел его поймать, а то бы он точно падая с дивана, головой об край стола стукнулся.
         Короче выпал Семен в осадок. Я сколько не пытался, так и не смог его в чувства привести. Сделал все что мог: на кровать положил, одеялом укутал, минералки бутылку из своей каюты принес и ему на столе оставил... Спи спокойно дорогой Семен Людвигович, и пусть тебя кошмары не мучают!
        А  с утра мне как-то не до Семена было. Я вместе со всеми был занят поисками пропавшего бедняги Дэвиса. Но Коробейникова я видел, он тоже в поисках кадета по судну бегал. Хотя бегал это громко сказано, так – еле передвигал ногами.  Представь,  как ему хреново было... Возьми свой самый страшный бодун и умножь на десять. Он ведь совершенно непьющий человек!  Я даже из чувства жалости, не стал  к нему со своими расспросами насчет «МегаМыши» и пропавшей священной урны приставать, пусть хотя бы один день оклемается.
        Ну, кореш, что скажешь на счет всего этого?
        На сегодня пока все. Как только что-нибудь проясниться, я сразу тебе напишу. Пламенный привет индусам! Пиши не пропадай.

         P.S. Малой, извини что повторяюсь, но ты только не думай, что я с ума сошел. Все так и есть на самом деле.

Глава 13

СВЯЩЕННАЯ УРНА

      Настроение  экипажа «Джэстера» было хуже некуда. Прошли сутки со дня исчезновения Дэвиса, и никто уже не питал надежды что он найдется. Матвей сидел у себя в каюте и убивал время, играя в «тысячу» на ноутбуке. Рабочий день закончился, но он еще не переодевался – не было смысла,  через пол часа, планировалась швартовка, и он играл в карты  ожидая, когда его вызовут на палубу.
        В дверь деликатно постучали, затем с задержкой в пару секунд она отварилась, и в каюту к нему вошел Семен. Выглядел он значительно лучше чем вчера, но все равно был смертельно бледен, а под глазами у него темнели круги.
        - Матвей, извини, я не помешал? Очень поговорить надо.
        - Надо значит  поговорим.  Как самочувствие после вчерашнего?
        Субботин отложил незаконченную партию  и закрыл ноутбук.
         - Спасибо, уже гораздо лучше. Матвей, ты вот надо мной прикалываешься, а я  ведь тебе говорил, что алкоголь на дух не переношу...
         - Ну, извини. Ты был в таком ужасном состоянии, а  других антидепрессантов, кроме «Грантса», у меня в каюте нет.
         -  Да ладно, я не в претензии. Ты все правильно сделал.  И потом я не поэтому поводу пришел. Дело в том, что мне действительно очень сильно нужна твоя помощь.
         Семен жалостливым взглядом посмотрел на Матвея.
         - Ты, хочешь, чтобы я помог тебе найти священную урну?
         - Видишь, ты уже без слов все понял.
        - А что тут не понятного. Ты вчера так убивался по этому поводу... И знаешь, что? Я  предвидел, что ты ко мне с этой просьбой обратишься. И уже даже решил, что тебе помогу. Но только при одном условии... Если ты мне расскажешь все от начала и до конца – что это за урна, как она оказалась на «Джэстере», и что эта за «Мега Мышь» тут летает? Ну и еще  хотелось бы услышать ответы, на несколько других интересующих меня вопросов... Согласен?
        Долго раздумывать Семен не стал.
        - У меня нет другого выбора. Только ты должен пообещать мне, что никому ничего не расскажешь! По крайней мере, пока я нахожусь на судне.
       - Хорошо, договорились. Конечно, если это не связано с исчезновением Дэвиса. В этом случае мне придется поделиться информацией с капитаном.
       - Исчезновение Дэвиса? Что ты, нет! Это совершенно никак не связано. Только если предположить что Дэвиса подослали Слуги Некрономикона, и он по их приказу выкрал урну с прахом Великого Мага, а затем скрылся в другой реальности.   Но это исключено! Учитель лично проверил каждого из членов экипажа, на борту нет никого, кто мог бы иметь хоть какое-то отношение к вражескому братству «Альф Азифа».
         - Спорить с тобой не буду, знаю что бесполезно. Да и времени нет, с минуты на минуту на швартовку позовут. Поэтому, просто рассказывай, о том, о чем я тебя просил.
         Семену и самому не хотелось тратить время впустую.
       -  Да будет тебе Матвей известно, в нашем  братстве, как и в любом другом сообществе, существуют свои законы и правила. Для того, что бы перейти на следующую ступень магического развития и  стать Посвященным, подмастерье должен пройти три испытания. Их назначает сам Тротаротх,  а его волю нам передает Великий Учитель по возвращению из Ларима. Мое первое испытание заключалось в следующем: я должен был устроиться на «Джэстер» и доставить из Польши в Питер, бесценный груз - священную урну с прахом самого Абдула Альхазреда.
        - Что за бред...  почему именно на «Джэстере»? Что нельзя было ее на самолете, ну или там, на машине перевести... Или еще проще - прибегнуть к помощи вашей черной магии.
         - Подожди, Матвей, не перебивай. Я тебе все объясню. Магией нельзя воспользоваться по той причине, что эта урна была изготовлена самим Абдулом Альхазредом. Он, как и любой другой маг предчувствовал свой уход из этого мира и подготовился к нему заранее. Дело в том, что он совсем не собирался возвращаться с того света,  но предвидел, что найдутся желающие потревожить его вечный сон и вернуть его к земной жизни.  Поэтому великий маг наложил на урну мощнейшее  защитное заклятие. При первом же применении кого-либо рода магии по отношении к урне, она должна полностью дематериализоваться, а заодно и прихватить с собой того, кто посмел посягнуть на загробный покой  великого мага. Вот именно поэтому я должен был доставить ее, не прибегая к помощи магии. А почему был выбран морской путь, так это элементарно. Это ведь самый безопасный способ доставки! Только представь себе, какую историческую и археологическую ценность имеет  эта урна. К тому же она полностью  отлита из серебра, а ее крышка щедро украшена драгоценными камнями. Как ты думаешь, каким видом транспорта лучше всего перевозить такой груз...?  Правильно! Именно на судне ее легче всего спрятать от таможни. И потом, во-первых: я уже ходил до этого в море и у меня есть все соответствующие документы, а во-вторых: один из наших  Посвященных, в обычной жизни,  работает  охранником в  Питерском порту. Он должен будет помочь мне с беспрепятственным выносом урны через проходную порта.
       Матвей был поражен, с каким  спокойствием Семен, рассказывал такие крамольные вещи.
       -  Да ты Семен оказывается «контрабасом» занимаешься! А не боишься?!
       - Причем здесь контрабанда, Матвей? Я выполняю возложенную на меня, членами нашего братства, священную миссию. А боюсь я только одного - вдруг урна попала в руки Слуг Некрономикона.
       -  И что тогда....
        -  И тогда весь мир рухнет в тартарары!
        -  Ты намекаешь на Армагеддон?
        -  Хуже.
     Ни сказать, что после этих слов Матвей сильно испугался, но какое-то неприятное чувство все-таки у него появилось.
        -    Семен ты меня взволновал и заинтриговал... Рассказывай....
        -   Понимаешь Матвей, основная беда в том, что если урна не ровен час, попадет в руки Слуг Некрономикона, то они  тут же воскресят Великого Мага и заставят его «работать» на себя. И первое что они ему прикажут, будет расшифровка «Вселенского ужаса». Это одно из страшнейших заклятий  «Аль Азифа» и  прочитать его может, только сам Абдул Альхазред.  На нормальном человеческом языке, есть только описание того, как оно работает. Попытаюсь объяснить тебе в двух словах... Представь, что ты через несколько секунд умрешь? Представил?
        Матвей резко изменился в лице и  даже отодвинулся от Семена подальше.
       - Спасибо что-то не хочется. Тем более если учесть что нам вот-вот на швартовку идти.
       -  Ладно, не надо. Раз ты такой впечатлительный, можешь не представлять. Но смысл заклятия именно в этом. После произнесения последней фразы и выполнения сопутствующих обрядов, все население земного шара без исключения охватит неописуемый ужас. Такой, который человек, пожалуй, может испытывать только за мгновение до смерти, причем, если он отчетливо осознает, что сейчас умрет. И это состояние будет длиться до тех пор, пока заклятие не будет снято. 
        - А снять его может, конечно, тоже только этот всемогущий Абдул. – догадался Матвей.
         - В этом то и вся фишка. Представь, как  будут люди относиться к человеку, который спас весь мир от этого бесконечного кошмара? Он станет для них живым воплощением бога. А за ним будут стоять Слуги Некрономикона, и «рулить» всем миром, так как им захочется.
        -  Но ведь он сам же эту порчу на мир и нашлет!
        - А кто скажет смертным об этом? Для них Абдул Альхазред будет величайшим  героем-спасителем всего человечества от «Вселенского Ужаса». Власть его над людьми станет безграничной! Король Мира! И потом, если вдруг, что-то пойдет не так, и кто-нибудь не захочет ему подчиняться, он всегда сможет опять применить заклятие и ввергнуть планету в хаос! Такой чудовищный по своим масштабам и силе вселенский электрошок. Смею тебя заверить, после нескольких раз его применения, непокорных на земле не останется. Все как один встанут под черные знамена Слуг Некрономикона во главе с Абдулом Альхазредом.
        -  Постой, если мне не изменяет память, ты ведь говорил, что твой великий маг в последние годы жизни «сменил ориентацию» и написал вторую, противоположную Некрономикону -  светлую книгу. Ту, которой вы в своем братстве во главе с Великим Учителем поклоняетесь.
       -   Неужели хоть что-то запомнил? Матвей, а ты цедолом!
       -   Извини, не понял, кто я?
        -  Цедолом! Ну это молодец, только задом наперед. Ты разве не знал, что значение и сила  слова в десятки раз увеличивается, если его произнести задом наперед? Если я говорю – цедолом, это значит ты не просто молодец, а  мега молодец! Уяснил?
        -     Уяснил. А это, из какого культа?
        -   Это не из культа, это из Юлической магии букв. Я тебе уже рассказывал про Руническую магию чисел, так вот это примерно то же самое только, применительно к буквам. Ее написала одна древняя восточная колдунья по имени Юл, я тебя потом на эту тему просвещу, когда время больше будет... А сейчас попробую ответить на твой вопрос, относительно Абдула Альхазреда. Ты все правильно сказал, под конец жизни, безумный поэт Сана, действительно полностью перешел на светлую сторону, написал священную книгу «Альм Анзаф» и стал белым магом. Но ты не учел одну но очень важную вещь, ведь воскрешать его будут Слуги Некрономикона! А  они уж постараются, чтобы он забыл об этих последних, позорных, с их точки зрения, светлых годах своей жизни. И могу тебя заверить, у них это получиться.
       - А как же они собираются его воскрешать, если ты сам только недавно говорил, что Абдул наложил защитное заклятие против всякой магии на урну со своим прахом?
       - Великий маг допустил одну непростительную ошибку. Его защитное заклятие «работает» только на земле. Слуги, с помощью их темного великого учителя, переместят священную урну в «Город Колонн» и уже  там в другой реальности, проведут обряд воскресения Абдула Альхазреда. То же самое планировали сделать мы, только в «Городе Колодцев» и совсем с другими, благими намерениями. И заметь, мы ждали  целых тринадцати веков, пока Тротаротх не благословил нас на это.
      - Окей! На счет происхождения урны и исходящей от нее опасности я  все понял. Времени у нас в обрез, с минуты на минуту  на швартовку позовут, так что об этом можешь дальше не продолжать...  Ты лучше просвети меня, причем здесь  Польша, и как урна на «Джэстере» оказалась?
       - Ну, это просто... Я ведь тебе говорил, что безумный поэт Сана, провинции Йемена, всю свою жизнь странствовал по миру в поисках истины. Так вот на самом ее закате он добрался и до  Европы. А умер, как это не дико звучит, в Польше. У нас, кстати, в этой стране самое многочисленное братство «Адептов Альм Анзафа». Но позволю себе похвастаться,  наш Великий Учитель все равно считается, самым сильным магом! Поэтому именно нашему братству, выпала великая честь произвести обряд воскрешения Абдула Альхазреда. С этой целью польские братья передали мне урну с прахом великого мага  во время нашей стоянки на ремонте в Щецине, и все это время она спокойно ждала своего часа. Или если выразиться яснее -  захода в Питер. И вот остались какие-то считанные дни  до этого счастливого события, и  она вдруг пропала! Наверное, тайник был недостаточно надежным и кто-то из Слуг Некрономикона, или из членов экипажа,  похитил ее!
        - А где ты ее прятал?
        Семен проверил, надежно ли закрыта дверь, затем придвинулся вплотную к Матвею и на самое ухо, еле слышно, прошептал ему потайное место.
        - Ничего себе! Ты это сам придумал?
        - Нет, мне Великий Учитель подсказал...
        - Котелок у твоего Учителя варит что надо! Сколько лет в море хожу, а о таких тайниках не слышал. Без магии хрен найдешь!
        - То-то и оно. Тем более что магию, для поисков урны, я тебе уже говорил, применять категорически нельзя!
        - А ты кому-нибудь еще про это рассказывал?
        - Я, по-твоему, похож на идиота? 
      Матвей улыбнулся.
        - Можно я промолчу... Значит, совсем-совсем никому не рассказывал?
        - Никому!
        -  Получается, о тайнике знали только вы двое – ты и Великий Учитель. Слушай, а как ты с ним вообще  общаешься? По «мобиле» или у вас астральная связь?
        - Наша связь самая надежная, мы вживую общаемся. Просто когда надо, Учитель материализуется в нужном месте. Вот и в тот день, когда я урну на судно доставил, он тоже материализовался, чтобы лично убедиться что бесценный груз на борту и с ним все в порядке.
        - Это не та ли  гигантская летучая мышь, которую я видел недавно сначала в трюме, а потом у нас в коридоре?
         - Она самая. В принципе Великий Учитель может превращаться в кого угодно, но отдает предпочтение летучей мыши. Только не подумай что это как-то связано с вампирами. Все гораздо проще и не так ужасно.  Дело в том, что в «Городе Колодцев», летучая мышь считается самым священным существом. Это потому что она единственная может свободно перемещаться в обеих реальностях, не прибегая к  помощи аннигиляции.
        -   А в своем собственном обличии, он разве не мог к тебе явиться?
        - А вдруг, его кто-нибудь случайно заметит? Что тогда? Поднимется паника, посторонний человек на судне, «заяц»! Кому нужны эти лишние проблемы?
        - А посторонняя гигантская летучая мышь на судне ты считаешь не вызовет паники?
        - А какой нормальный моряк признается в том, что видел, как по палубе разгуливает летучая мышь размером с человеческий рост?
       - Тут ты прав, в таких случаях лучше молчать. Сразу запишут в психи и рейс на этом закончиться.
       - Вот то-то и оно! Слава Владыке Миров, наконец-то  ты все понял и мне поверил!
      Семен от радости даже вскочил с дивана.
      - Матвей, так ты мне точно поможешь ее найти? Я все-таки склоняюсь к тому, что это кто-то из экипажа обнаружил тайник и выкрал священную урну. Потому что если бы это были Слуги, мы бы сейчас с тобой уже корчились и содрогались в «Вселенском Ужасе».
       -   Хорошо, Семен, я тебе помогу. Давай завтра с утра  и начнем.
       -   Матвей, ты что! Какое завтра?  Каждая минута на счету! Давай сразу после швартовки. Вдруг это кто из немцев? А мы сейчас как раз в Германию заходим. Чего им стоит кому-нибудь из своих позвонить и с посыльным домой ее отправить? Ты ведь не забывай, мало того, что она отлита из серебра, так  там  еще и драгоценных камней  на несколько лимонов зелени!
         От такой фантастической суммы, у Субботина  даже пересохло в горле, и он закашлялся.
      -   Блин, и  кто тебе такую драгоценную вещь доверил, ума не приложу!
      - Да что такое драгоценности Матвей? Там ведь прах самого Абдула Альхазреда!!!
       - Ну конечно... Я ведь забыл, тебя деньги не интересуют, ты выполняешь священную миссию. Семен, давай так договоримся... Если тебе с моей помощью удастся найти эту урну, вы с вашим учителем, после того как этого мага воскресите, отдаете ее мне? Вам ведь только сам прах нужен?
        -  Матвей, это не смешно.
        -   А я и не шучу...
         - Прости, но это не возможно. Если хочешь, я поговорю с Великим Учителем, и может быть, он сделает тебя подмастерьем...
        -  Вот спасибо Семен! Всю жизнь только об этом и мечтал. Ладно, проехали... Не надо мне никакого вознаграждения, я тебе и так помогу, чисто из спортивного интереса. Ты мне так мозги запудрил, что я уже начинаю верить в весь этот бред. А единственно верный способ проверить, действительно, правда это все или нет  – найти твою урну.  Между прочим, когда ты ее последний раз видел?
        -   Позавчера утром. Я, чтобы подозрения ни у кого не вызывать, все это время, каждый день вставал в шесть утра и  незаметно ее проверял. Два дня назад, утром  она еще была на месте. А уже вечером того же дня, ко мне явился Учитель и сообщил, что он почувствовал, что урна  пропала! Я метнулся к тайнику и чуть не умер на месте...  Великий был прав -  урны с прахом там  не было.
        -   Видел я твоего летучего учителя позавчера вечером....
        -  Вот видишь, я не вру! Матвей, ты себе даже не представляешь, как он был зол! Так что, гореть мне живьем в аду, если я ее не найду! 
      -  Не дрейфь Семен, прорвемся! Найдем твое сокровище!  Все эти два дня мы в море были, куда твоя урна денется с «подводной лодки»? Если только... если только, ее Дэвис, с собой на дно не утащил...
        В это момент дверь в каюту Матвея неожиданно распахнулась, и в нее влетел запыхавшейся и взъерошенный  Спартак.
         - Вот вы где! Чего сидите, живо вниз!
         -  Что уже подходим?  -  не сговариваясь, задали  один и тот же вопрос Матвей с Семеном.
        -  Ярику плохо! Упал замертво посреди камбуза и не дышит!
      Позабыв обо всем,  парни пулей выскочили из каюты.

Глава 14

МИНУС ДВА ИЛИ STRANGER IN BLACK

         На камбузе творился  ужасный беспорядок.  Посреди кучи битых тарелок и кусков недожаренного мяса, подогнув под себя ноги и уткнувшись головой в холодильник, лежал Ярик. Глаза его были плотно закрыты, изо рта тонкой струйкой стекала ни то пена, ни то слюна, а на лице застыло выражение крайнего недоумения.  По всей видимости, удар свалил Ярика, в тот  момент, когда он спокойно стоял у плиты и готовил ужин. Падая на пол, тот увлек за собой сковороду с мясом  и сушилку с посудой, стоявшую рядом с плитой на рабочем столе.
        Ярик обладал далеко не спортивной фигурой и весел килограмм сто тридцать не меньше, поэтому второй штурман и позвал на помощь Матвея с Семеном. Одному ему с поляком было бы ни за что не справиться.  Даже втроем они еле-еле  смогли оторвать кука от пола, а затем с огромным трудом  вытащить его  на  палубу на свежий воздух. Спартак, подложив под голову Ярику свою куртку, сразу принялся оказывать ему первую медицинскую помощь. Матвей с Семеном наблюдали за его действиями со стороны, готовые кинуться на помощь в любой момент, и  одновременно судорожно пытаясь вспомнить, чему их самих учили на курсах медицинской подготовки. Пульс у кука едва прощупывался, лицо с каждой минутой приобретало все более синюшный оттенок, а дыхание ослабевало. Все отчаянные попытки второго штурмана, привести Ярика в сознание ни к чему не приводили. Он не хотел «просыпаться» и никак не реагировал на нашатырный спирт и другие медицинские «ухищрения» Спартака. Тем временем, «Джэстер» уже подошел почти вплотную к причальной стенке и все за исключением второго штурмана, были вынуждены надеть дурацкие желтые каски и такие же дурацкие желтые жилеты и во главе со старпомом занять свои места согласно расписанию по швартовкам. Машина немецкой скорой помощи, уже стояла в ожидании их на причале. Немцы проявили поразительную оперативность, ведь с того момента как капитан «Джэстера» связался с портовыми властями, прошло меньше пяти минут...
       Стингу можно было только посочувствовать. Второе чрезвычайное происшествие на вверенном ему судне всего за два дня. Но несмотря на  это, он  в очередной раз доказал стойкость своего норвежского характера и провел швартовку без суеты и лишних ненужных движений. Под его руководством, все прошло четко, слажено и грамотно как всегда.
        После того как кормовая команда подала трап, два огромных санитара с носилками  без промедления взбежали по нему. С помощью Спартака и еще двух кадетов они аккуратно уложили  на носилки так и не пришедшего в сознание Ярика,  а затем  достаточно быстро спустились с ним вниз по трапу.  По всей видимости, это была какая-то специально натренированная для таких случаев портовая санитарная бригада. И это было, как говорят немцы «зэр гут»,  так как если бы пришлось транспортировать бездыханного кука своими силами, на это ушло бы гораздо больше времени.
         Здоровячки санитары, синхронно захлопнули створки задних дверей «Krankenwagen», и машина, распугивая ревом мигалок портовых чаек,   рванула с места.
        Сильно взволнованный и расстроенный происшедшим Спартак, нервно закурил сигарету и подошел к Субботину.
        -  Матвей, какая-то полная херня у нас на судне последние дни происходит! Сначала Дэвис пропал, потом Кук ни с того ни с сего замертво свалился... Ведь  какой здоровый мужик был! Литр водки выпивал и  потом еще,  как ни в чем не бывало, шел на камбуз нам хавчик готовить. Да что я тебе рассказываю... Он ведь даже курить бросил!  Я просто в шоке... Нет, все это не спроста...
        - Я тоже думаю, что все это довольно странно, и не похоже на случайность.
        - А  еще знаешь, что? Только ты никому не рассказывай, а то меня  за идиота или наркомана примут. Примерно  два дня назад, когда мы в открытом море были, я у нас на главной  палубе, черного человека видел!
      -   Негра?
      - Не негра, а человека, одетого в широченный черный плащ. Дело уже к вечеру было, я из каюты вышел на свежий воздух покурить, а внизу у самой надстройки по стеночке этот черный человек крадется. Если бы я сигарету не уронил и за ней не нагнулся, ни за что бы его не заметил.
       - Ну а дальше то что?
       - А что дальше, дальше ничего... Пока я сверху вниз по всем трапам сбежал,  его уже и след простыл.
      - А сигареты у тебя обычные были, или твои любимые из  «Майами»?
      - Ну, вот видишь, я тебе на полном серьезе, а ты не веришь!
       - Я то верю, только вот сомневаюсь, что капитан со старпомом в это поверят.
Ты знаешь что Спартак,  попробуй у Семена про этого черного человека разузнать, мне кажется, он его тоже видел. Вот вместе к капитану с докладом и сходите.
         - Да ты что! Ты разве не видишь, что твой Семен с головой совсем не дружит? Тут все и так, ждут не дождутся, когда у Коробейникова контракт закончиться, и он на берег свалит.  А ты предлагаешь вместе с ним к Стингу пойти, да еще с таким бредовым заявлением! Нет лучше уж, пусть, все так и остается. Я ничего не видел и тебе ничего не говорил.
        - Как скажешь.
       Спартак хотел, было  еще о чем-то  сказать Матвею, но в этот момент к ним подошел раскрасневшийся  и злой старпом.
       -     Матвей, можно тебя на секундочку...
       -     Да Васильич,  слушаю.
       -    Тут такое дело Матвей... Сам ведь видел, что с Яриком произошло. Жалко конечно мужика, но  само собой разуметься, ждать пока он окончательно выздоровеет, никто не будет. Мы завтра до обеда выгружаемся и  идем на Питер.  В общем, меня капитан лично просил  с нашими переговорить...  кому-то надо Ярика  подменить, до Питера. А там нового кука пришлют.  Как говориться, война войной, а обед по расписанию. Ты ведь сам хвастался, что готовить хорошо умеешь, мол, холостяцкая жизнь тебя всему научила, вот и покажи нам свое мастерство.
       - Язык мой, враг мой! А других кандидатур нет?
       - Нет.
       - Тогда  я согласен. Когда приступать?
       - Сейчас. Время половина седьмого, а экипаж еще не ужинал.
       - Хорошо Васильич, я только переоденусь.
       - Молодец, Субботин, я в тебе не сомневался!
       - Не молодец, а цедолом.
       - Не понял, что ты сказал?
       - А это вы у Семена спросите, он вам объяснит.
       - Я его сейчас о другом спрошу, какого хрена он «выброску» на корме не убрал?! Так на палубе  и валяется! Наберут солдат на флот! Бл.дь первый класс, вторая четверть!
       Всех обрушившихся на голову Семена проклятий,  Матвей  не стал  слушать.  Он  пошел  переодеваться к себе в каюту. Ему нужно было срочно собраться с  мыслями  и составить меню на ближайшие три дня перехода до Питера. Плюс ко всему ему еще необходимо было как-то умудриться  выкроить время, что бы помочь Семену с поисками священной урны. Он ведь ему пообещал, а свои обещания Матвей выполнял всегда. И еще в голове прочно засела, и мешала сосредоточиться на других более важных вещах, мысль о древней  колдунье Юл, и ее Юлической магии букв. А вдруг в этом действительно есть хоть толика смысла?
        Как только Матвей очутился  в своей каюте,  он тут же схватил ручку со стола и  написал на первом попавшемся клочке бумаге,  три заветных слова: Я СУПЕР ПОВАР. Потом на этом же листке, рядышком, переписал эти слова  задом наперед и громко произнес их вслух  три раза: РАВОП РЕПУС Я. Прикалываясь над своим собственным  идиотизмом, но все-таки заметно повеселевший и приободрившийся, он переоделся и вышел из своей каюты по направлению к камбузу.  Уверенность в своих поварских способностях повышалась в нем практически с каждым проделанным шагом. Магия букв реально работала!  Теперь оставалось только с ее помощью сготовить вкусный  ужин на девять человек.

                                                                 ***
        Ужин получился очень запоздалым, но всем понравилось стряпня Матвея. Даже вечно недовольный всем стармех Клаус сказал ему «danke». Пока Субботин убрал со столов и перемыл всю посуду на камбузе, часы показывали ужу одиннадцать часов. Сил на то чтобы рыскать с Семеном по пароходу в поисках мифической урны у него уже совсем не осталось. Мысленно попросив у Коробейникова прощенья, он отправился прямиком в свою каюту спать.  Уходя с камбуза, он захватил с собой большой черный полиэтиленовый мешок с накопившимся за день мусором. Его нужно было  выкинуть в специальный мусорный бак, установленный  прямо напротив иллюминаторов  его каюты.
         Еле передвигая ногами,  почти в полной темноте, Матвей поднялся по трапу ведущему на шлюпочную палубу, обогнул надстройку с правой стороны и, только вышел из-за угла, как его тут же сбили с ног. Мешок с мусором вылетел из рук Матвея и из него посыпались картофельные очистки, мятые салфетки и остатки ужина. Кто-то большой и сильный, сначала повалил его на землю, но потом, запутавшись в своем черном балахоне, тоже  рухнул сверху на него, а затем силой вдавил коленкой его лицо прямо в центр высыпавшихся из мешка пищевых отходов. Субботина очень сильно разозлил этот факт, он принялся сопротивляться, но черная сволочь, была гораздо сильнее его. Тогда он принял единственно правильное решение и что есть силы, заорал - ПОМОГИТЕ!!! И это подействовало! Подонок в черном соскочил с него и бросился прочь. Матвей хотел схватить его за ноги но, к сожалению, не дотянулся и смог уцепиться только за край развивающегося черного балахона. Ткань  затрещала, и Субботин стал счастливым обладателем куска черной, плотной, прорезиненной материи. Великий Учитель, а это без сомнения был именно он, даже не обернулся. Проявляя чудеса акробатики, он перемахнул через леерное ограждение и спрыгнул на нижнюю палубу. При этом его балахон на спине распахнулся и превратился в два огромных перепончатых крыла. Его полет продолжался  чуть больше секунды, затем он окончательно пропал из поля зрения Матвея.
        Субботин поднялся с палубы, с брезгливостью стряхнул с лица остатки прилипших отходов и огляделся по сторонам. На его крики о помощи, не выбежал ни один человек! Конечно шум работающего двигателя, а так же расположенной на шлюпочной палубе вентиляции, значительно приглушил его отчаянный крик, но все-таки... Хоть кто-нибудь, да должен был его услышать!
       Он открыл дверь, ведущую с палубы в их коридор, зашел внутрь, и постучался в ближайшую каюту. На его стук никто не отреагировал, хотя из каюты доносилась музыка и громкие голоса. Тогда он не дожидаясь приглашения, сам распахнул дверь. Облако плотного табачного дыма вырвалось наружу. Эрик и Тил сидели за столом, плотно заставленным бутылками с пивом. Из подключенных к стереосистеме динамиков до него долетел голос Эминема. Пропавший Дэвис просто боготворил этого белого рэпера.  «Кореша поминают» -  догадался Матвей, и не стал тревожить убитых горем ребят, а молча вышел из каюты. Ему резко расхотелось напрягать кого-либо своим рассказом о только что произошедшим с ним. На судне и без того была ужасно нервная и нездоровая обстановка. Он добрел до своей каюты, и быстро приняв душ, завалился спать.  Всю ночь ему снились такие кошмары, по сравнению с которыми фильмы ужасов «Пила» и «Хостел»,  были детскими юмористическим журналом «Ералаш». Спокойный и здоровый сон пришел к нему только под утро. А в шесть его уже разбудил ненавистный будильник. «ЯСЛАПСЫВ Я» - вспомнив о магии слов, дал сам себе установку Матвей. И решив усилить Юлическую магию слов, Рунической магией чисел,  вскочил с кровати и двадцать четыре раза отжался от пола. Ведь если верить Семену, число 24 должно приносить счастье и удачу.
        Самовнушение очень сильная штука! Даже не смотря на чудовищную, полную кошмаров, бессонную ночь, Матвей почувствовал неизвестно откуда взявшийся прилив сил и энергии.
      «Наши все равно победят!» - произнес свое самое любимое заклинание Матвей и ринулся в бой на камбуз.
        

Глава 15

ТРИ КИЛО ПРАХА

         Завтрак пролетел на одном дыхании. Матвей не стал сильно заморачиваться, а просто отварил сосисок и пожарил яиц. Слава богу, в «провизионке» этих стратегически важных продуктов первой необходимости, было предостаточно. Правда, с яйцами пришлось немного повозиться... Практически у каждого члена экипажа были свои требования. Кто-то ни ел желток, кому-то нужно было их  взболтать, кто-то  обожал глазунью, один из кадетов попросил «перевертыш», а чего от него  хотел норвежский капитан Стинг - он вообще не понял. Матвею пришлось прибегнуть к методу исключений и отварить  для него  яйца вкрутую. Стинг был очень удивлен, видимо Субботин  неправильно  истолковал его желание,  но яйца съел с удовольствием.
       Был у их капитана, один небольшой минус. В отличие от тезки певца и музыканта, его английский очень тяжело подавался переводу. В большинстве случаев приходилось догадываться и действовать наугад. Например, очень часто задаваемый им  вопрос «Where?» мог означать в его устах практически что угодно...  и где, и когда, и куда, и даже - кто! Хорошо зная об этой  лингвистической  особенности его английского языка, и заранее предвидя все предстоящие в связи с этим проблемы, Матвей попросил Васильича, что бы тот сам разузнал у капитана, как он относиться к картошке фри с жареной курицей и овощному салату, которые Субботин планировал приготовить сегодня на обед.  Васильич пообещал, что все разузнает, но сразу предупредил на счет себя – жареного не ем, ты мне  отдельно курочку отвари.
         «Началось в колхозе утро! И вот так Ярик каждый день в течение всех трех месяцев под каждого подстраивался?» - тревожно подумал Матвей, но потом  вспомнил что эта «ссылка» на камбуз продлиться всего три дня, облегчено вздохнул и успокоился. Да и особо размышлять на эту тему ему было некогда. Надо было начинать готовить обед. Насчет второго он уже определился, а вот вопрос с первым пока еще  оставался открытым. 
        Работа кипела полным ходом, когда к нему на камбуз влетел взбудораженный Семен с вытаращенными на лоб глазами.
         - Матвей, свершилось чудо!
         - Дэвис нашелся?
         - К сожалению, нет, но ты угадал, нашлась пропажа. Хвала Владыке Миров, она снова на месте!
         - Твоя бесценная урна?
         - ДА!!! Ты даже себе не представляешь, какую радость и облегчение я сейчас испытываю! Спасибо тебе о Могущественный Тротаротх!!!
        Видя, в каком небывалом религиозном экстазе, пребывает  Семен, Матвей разволновался:
        - Ты только на калении не бухнись, тут все-таки камбуз, а ты  в рабочей одежде, вон штаны все в краске измазаны... Пойдем, на палубу выйдем, а то если Васильич тебя здесь в робе увидит, нам обоим не поздоровиться!
        Матвей с Семеном вышли на палубу. Осеннее небо было хмуро и противно дул северный ветер. Субботин поежился.
       - Блин, прохладно тут. А чего вы там красите? Дождь ведь вот-вот пойдет?
       - Ты что старпома нашего не знаешь? Мы ему про погоду говорили,  а у него один ответ - ничего страшного, это, мол, даже еще лучше, дождик подсушит! Он нам с утра пораньше целую лекцию на эту тему прочитал... Типа краска вытесняет воду и образуется защитная водяная пленка, которая ускоряет процесс высыхания краски.
       - И что, он это на полном серьезе говорил? Дождик подсушит???
      -  Да.
     Матвей даже перестал стучать зубами от холода, большего бреда он в своей жизни еще не слышал.
     - Интересно, на этом судне есть, хоть один нормальный человек?
      - Смотря, что ты подразумеваешь под словом «нормальный» - тут же парировал Семен.
      - Нормальный, значит нормальный.  Коробейников,  мне тут с тобой дискутировать некогда! Ты не забывай что я сейчас за кука, у меня курица в духовке и если она подгорит, я тебя убью! И ни какой Владыка Миров тебя не спасет! У тебя есть ровно одна минута, что бы рассказать мне все про свою урну.
       - Матвей, дай мне две...
       - Ну, хорошо, две. Если я  вконец не окоченею за это время. Ты  вон в свитере и  куртке, а на мне только футболка с фартуком.
       - Может нам тогда лучше пройтись до тайника, чтобы ты ее своими глазами увидел?
        - Хорошо, Семен, пойдем. Но если курица подгорит... В общем, ты в курсе, что с тобой тогда будет!

***

         Вернулся Матвей на камбуз в полностью потерянном состоянии. У него перед глазами так и  прыгали сотни безумно ярких и сказочно красивых маленьких огоньков. Такой художественной красоты вживую ему еще видеть  не приходилось. Он в первый раз воистину осознал значение слова – «СОКРОВИЩЕ». Священная урна с прахом Абдула Альхазреда, была настолько магически притягательна и бесподобна, что Семену пришлось силой его оттаскивать от нее. Какой еще камбуз? Какая на фиг курица в духовке?! Едва увидев этот щедро усыпанный драгоценными камнями, изящный и совершенный, как сто самых красивых женщин мира, серебряный сосуд, Матвей позабыл обо всем на свете и совершено потерял счет времени. Если бы не Семен, экипаж «Джэстера» сто процентов сегодня остался бы без обеда. Так сильно потрясло Субботина увиденное. Просто невозможно было поверить, что урна изготовлена человеческими руками, да к тому же тринадцать веков назад!
        Матвей стоял у раскалившейся электрической плиты и пытался вспомнить, что же, в конце концов,  он собирался делать, до того как его отвлек Семен.
        Каким-то чудом, сквозь волшебное сияние алмазов и изумрудов, в его, воспаленный неземной красотой мозг, все-таки сумело просочиться забытое слово – «курица».
       Блин, точно курица! Ну, Семен... «Можно тебя отвлечь на две минутки?». Да после такого зрелища, я месяц в себя приходить буду!
       Матвей, собрал всю свою силу воли в кулак и сконцентрировался. До обеда оставалось всего полтора часа, а на первое у него пока готов был только мясной бульон. С огромным трудом он запретил себе думать о СОКРОВИЩЕ, завязал потуже белоснежный фартук и волчком закружился у плиты.

***

        Этот вечер, закончился не так экстремально как вчерашний. Вынося мусор Матвей был предельно осторожен, но человек в костюме «МегаМыши», больше не пытался на него напасть. Придя к себе в каюту, Субботин сразу же лег на кровать, выключил свет и притворился спящим, что бы никто не беспокоил его. На самом же деле он  принялся анализировать все происходящее на судне.
        Клочок черной материи, оставшейся у него в руке после вчерашней встречи с доморощенным Бэтменом, служил неопровержимым доказательством того, что этот человек реально существует. Оставалось только ответить на вопрос кто он и, какую  цель преследует  всем этим маскарадом. Хотя не надо было обладать какими-то особенными умственными способностями, чтобы догадаться, что он как-то связан с драгоценной урной. Поэтому Матвей решил начать распутывать клубок с мистическими загадками именно с этого конца.  И в первую очередь он задумался над тем, кому в голову могла придти безумная идея, по собственной воле  вернуть такую драгоценность?! Впрочем, на их судне возможно еще и не такое. Как он сам недавно удачно пошутил, с нормальными людьми на «Джэстере» была явная напряженка... Матвеем вдруг овладело непреодолимое желание увидеть СОКРОВИЩЕ. И он даже не стал  пытаться его побороть, заведомо зная, что это бесполезно.  Не включая света, Субботин встал со своей  кровати, пересек каюту и тихонечко приоткрыл дверь. В коридоре царила гробовая тишина... Он проскочил в открытый проход на шлюпочную палубу и под покровом темноты направился к тайнику.  Спустя пару минут, никем не замеченный, Матвей уже держал в своих руках безумно красивую и баснословно дорогую урну с прахом умершего тринадцать веков назад великого мага. Сейчас, когда у него над душой не стоял Семен, Субботин мог в полной мере насладиться ее очарованием и совершенством. Он медленно провернул  СОКРОВИЩЕ вокруг своей оси, любуясь причудливыми рисунками и загадочной арабской вязью, выбитой на его поверхности.  Крышка волшебного сосуда так плотно прилегала к основанию, что казалось это одно целое. Невозможно было разглядеть даже  малейшего намека на зазор.  Матвея захлестнуло любопытство. Тщательно, миллиметр, за миллиметром, рассмотрев всю внешнюю поверхность урны, он аккуратно приподнял ее над головой и заглянул под ее основание. К своему великому удивлению он не обнаружил там  надписи «Made in China»... Вместо нее, на идеально ровной и круглой поверхности был очень реалистично и живописно изображен широко раскрытый глаз, с огромным  утопленным  рубином по центру вместо зрачка. Матвей машинально приблизил основание урны к своему лицу, дыхнул на драгоценный камень и тщательно протер его рукавом свитера. Так, как будто, это был заляпанный пальцами объектив дешевенького  фотоаппарата. В ту же секунду внутри урны что-то тихонько заскрипело, потом громко щелкнуло, и ее верхняя часть едва заметно приподнялась. Теперь Матвей смог различить тонюсенький, толщиною меньше чем в миллиметр зазор, опоясывающий урну по кругу. Он осторожно поставил СОКРОВИЩЕ на палубу, и очень медленно, стараясь даже не дышать, потянул за верхнюю   половину.  Крышка поддалась! Не останавливаясь на достигнутом, и  сгорая от любопытства, он все также предельно осторожно, полностью отделил верхнюю половину.
        И как только это  произошло, Матвей с ужасом осознал, какую непоправимую ошибку совершил!!! Холодный пот обильно покрыл его лицо, и он явственно ощутил начало конца своего спокойного, земного существования. Субботин, словно маленький ребенок,  даже закрыл глаза от страха. В голове пронеслось совсем уж детское – «Ой мамочки, что сейчас будет...»
         Но в ближайшие десять секунд, как ни странно, ничего сверхъестественного не произошло. Палуба под ногами Матвея не разверзлась, гигантская волна-убийца не поглотила «Джэстер», и даже  тысячи разъяренных мумий-стражников, как это случалось в приключенческих фильмах подобного рода, не восстали перед ним. Это придало уверенности Матвею. Выждав на всякий случай еще с полминуты,  он все-таки решился и заглянул внутрь урны.
       То, что он увидел там,  разочаровало его на столько, что он сразу понял – никогда больше в своей жизни, ни за что на свете, он не сможет поверить в чудо. Волшебников, магов, чародеев, колдунов, чревовещателей и как их там еще только не называют - не существует! Все это чистейшей воды фальсификация и обман.
        Шесть одинаково плотных,  перетянутых крест на крест скотчем, белых полиэтиленовых пакета, каждый весом где-то под полкило, не оставили Матвею ни малейшего шанса для воображения. Драгоценная урна, в которой якобы покоился прах величайшего из когда-либо живших магов на земле, оказалась... обыкновенным контейнером для перевозки наркотиков!
       Это было настолько очевидно, что Матвей даже не стал проверять свою чудовищную догадку. Что толку с того, что он вскроет один из пакетов? Ведь он все равно ни черта не разбирается в наркоте. Да и какая в принципе разница, что здесь – кокаин, героин, опий сырец или еще какая-нибудь другая дрянь... Наркота есть наркота. Если только... Субботин вдруг вспомнил, что где-то читал об одном  сверхмощном наркотике, который по воздействию на человеческую психику в тысячи раз превосходит героин и типа один внешний вид которого уже вызывает стопроцентное привыкание! Называлось это синтетическое «чудо» -  «белый китаец». Вдруг это именно он?  Матвей с удивительной скоростью побросал пакеты обратно в контейнер, захлопнул крышку, и положил его на место. Субботина уже  не возбуждал мерцающий блеск сотен драгоценных камней, и язык не поворачивался называть «эту емкость с наркотой» - СОКРОВИЩЕМ. Это просто ужас, в какую мерзкую историю он влип!  И если даже ему самому, так неприятно было это осознавать, то,  что же будет с Семеном, когда он откроет  бедолаге всю правду?!  Ведь что получалось...  Кто-то под видом Великого Учителя,  зная о безграничной вере во все сверхъестественное, легкой внушаемости и почти детской наивности Коробейникова, подло использовал его как марионетку в своих преступных целях!
         Надо отдать должное  автору   всего этого преступного «проекта».   Из Семена получился самый идеальный наркокурьер! Если  даже его возьмут на границе с этой урной, то он напрочь не знает о ее содержимом, а все его рассказы о бессмертном Великом Учителе, которого он ни разу в жизни без маски и без костюма летучий мыши не видел, и Владыке Миров, по чьей просьбе он  совершил это необдуманное преступление, сочтут за бред сумасшедшего, и Семена просто-напросто упрячут в «дурку». 
        Матвей был возмущен до глубины души такой жестокостью и  коварством преступника. Или, что было вероятней всего – преступников. В одиночку такие глобальные дела не делаются. За всем этим наверняка стоит мощная и хорошо организованная преступная группировка. Один из членов которой, все это время находился на их судне. И исчезновение Дэвиса, и внезапный паралич Ярика - его рук дело!  Вероятнее всего этот некто,  в тайне от Семена, контролировал и продолжает контролировать все его действия, а весь этот маскарад с переодеванием в костюм летучей мыши, придуман только для того, чтобы Коробейников не расслаблялся, и его вера в братство «Адептов Альм Анзафа» и магическое происхождение священной урны не ослабевала.
       Матвей принялся  нервно стучать пальцами правой руки по переборке и мысленно перебирать всех членов экипажа, кто мог бы подойти на роль такого «контролера». Начал он этот «черный список» со старпома:
       К сожалению, Васильич, сразу отпадает. Он на «Джэстере» восьмой месяц, а это уж слишком  длительный срок для конспирации. Да и староват Клыков, для того чтобы в костюме летучий мыши через леера скакать. Как бы мне этого не хотелось, но он здесь явно ни причем...
        Так, кто у нас следующий? Моторист Григорий... Возможно, но мало вероятно. Он же вечно бухой, да и какой из него наркоделец! Бывший тракторист, родом из Калуги. У него даже мобильника нет!  
       Спартак? Вот это, пожалуй, единственная подходящая кандидатура, если не брать в расчет немцев. Во-первых, он неравнодушен к травке, во-вторых, помешан на деньгах, а в-третьих, уж больно свой в доску. Вероятней всего он специально, все это время втирался ко мне в доверие, чтобы разнюхать, а не взболтнул ли  Коробейников чего-нибудь лишнего? И всю эту историю про  черного человека, якобы увиденного им вчера вечером, он сам придумал, чтобы выяснить, что мне об этом известно.
        Матвея как током стукнуло. Он уже не сомневался в том, что именно их второй штурман и является тем самым «контролером».
       Эх, Спартак, ну ты и сволочь! И главное ведь доказательств никаких, одни догадки...
        Субботин  решил пока никому не  рассказывать о своем страшном открытии, ему нужно было еще раз все хорошенько обдумать. Тем более что в данный момент они находились в открытом море и преступник, ровно, как и контейнер с наркотой, до захода в Питер, никуда с борта судна не денутся. Можно было конечно предположить, что кто-то  по дороге «тормознет» их судно и перехватит груз, но для этого нужно было как минимум, чтобы в сговоре с преступниками находились капитан Стинг и старший механик Клаус, а это уже из рода фантастики.
        «Вечно я в какое-нибудь г....  вляпаюсь!» – подумал Матвей, стукнув от досады  со всей дури кулаком о переборку. Затем окинул тоскливо прощальным взглядом  утратившее для него всякий интерес СОКРОВИЩЕ, и напряженный, словно сжатая пружина, двинул назад  к своей каюте.
        

Глава 16

ИЗ МАТРОСОВ В АДЕПТЫ


       Два дня остававшиеся до захода в Питер, пролетели незаметно. Матвей с утра до вечера пропадал на камбузе, а в свободное от работы  время пытался  следить за Спартаком. Но тот ничем подозрительным себя не выдавал, даже наоборот вел себя чересчур естественно - находился в приподнятом настроении, без конца шутил и балагурил, предвкушая предстоящую радостную встречу со своими любимыми «двушкой» и «трешкой». «Джэстер» должен был простоять под погрузкой  в Питере не менее двух дней  и Спартак  надеялся, что у него будет достаточно свободного времени, чтобы успеть уделить внимание обеим своим возлюбленным квартировладелицам. 
        Впрочем, в приподнятом настроении находился не только он один. В свете последних трагических событий, нервы моряков порядком поистрепались, и каждый из них нуждался в продолжительной стоянке и полноценном отдыхе. Но больше всех радовался Семен: во-первых,  нашлась драгоценная пропажа, а во-вторых, его рейс подошел к концу. Коробейников  уже сдал ключи от своей каюты старпому,  упаковал вещи и в буквальном смысле слова сидел на чемоданах. Сегодня  он в последний раз помог Эрику приготовить штормтрап и взять на борт лоцмана. Пробыть на «Джэстере» ему оставалось чуть больше четырех часов.
       Один лишь Матвей, выглядел замученным и усталым.  Последнюю ночь он практически не спал и все думал, как же ему поступить с урной. Проще всего конечно было пойти и рассказать обо все старпому с капитаном, но тогда неминуемо бы  пострадал Семен. В лучшем случае после его откровений Коробейникова ожидал сумасшедший дом, в худшем – тюрьма. И не было никакой  уверенности, что настоящий преступник будет изобличен.
       С таким положением вещей Матвей категорически не хотел соглашаться и, ворочаясь в кровати, почти до самого утра  один за другим перебирал все мыслимые и не мыслимые варианты своих действий.  Решение, которое он принял в ходе долгих мучительных размышлений, было смертельно опасным, но зато на его взгляд единственно верным.  Субботин  надумал  внедриться в братство «Адептов Альм Анзафа», узнать, кто на самом деле скрывается под маской Великого Учителя и  собственноручно сдать эту акулу наркобизнеса питерским властям.
       Этот план, конечно же, был чертовски трудновыполнимым  и скорее походил на классический западный боевик, повествующий о нелегкой борьбе спецподразделений американской полиции с наркомафией,    но зато в случае удачного его выполнения, Семен Коробейников смог бы надеяться на смягчение наказания со стороны властей, а то и на полное свое оправдание в связи  доказанностью   непреднамеренности его преступных действий.
        Для выполнения поставленной задачи Матвею в первую очередь необходимо было заслужить доверие того, ради кого он из чувства жалости собирался совершить этот рискованный поступок.
        На его удачу, Семен опоздал на свой последний в этом рейсе ужин, и у Субботина появилась первая за весь день замечательная возможность поговорить с ним тет-а-тет, без посторонних. В салоне команды кроме них двоих больше никого не было и он, не теряя времени даром, подсел за стол к уже покончившему со своей трапезой Семену.
        -    Ну, как тебе мои отбивные?
         -  Ты знаешь Матвей, у тебя замечательно получается готовить! Отбивные – высший класс, и соус к гарниру что надо, а вчерашняя рыба в кляре, так это просто шедевр! Может тебе пока не поздно пойти на повара выучиться?
        Коробейников вытер салфеткой рот и отодвинул от себя абсолютно пустую тарелку. Субботин расплылся в улыбке польщенный таким изысканным комплиментом.
         - Я рад, что тебе понравилось. Но насчет повара, это вряд ли... В этом  мире, к счастью, есть еще цели, куда более достойные. Кстати ты мне сам об этом еще на берегу говорил. И знаешь что Семен, раз уж речь зашла на эту тему, у меня к тебе есть одна очень деликатная просьба личного характера...
        - Говори Матвей, я весь внимание.
       - Помнишь, ты  рассказывал, что у меня есть реальный шанс получить «вакансию» подмастерья в вашем братстве? Мол, если ты за меня словечко замолвишь, Великий Учитель сможет меня принять. Так вот... Я сегодня всю ночь об этом думал и твердо решил - грех упускать такую шикарную возможность!
        На лице Семена  отразилось полное недоумение. Именно этого результата Матвей и добивался. Он продолжил «атаковать» ошеломленного «противника» пока тот не пришел в себя.
        - Коробейников, я на полном серьезе заявляю, что хочу вступить в ряды вашего братства «Адептов Альм Анзафа»! И ты просто обязан мне в этом помочь! Ведь это ты виноват, что в моем сознании  за последние дни произошли столь глобальные изменения! Я, после того как священную урну с прахом великого мага увидел... сразу прозрел! У меня в голове как будто невидимый переключатель щелкнул из положения «ни за что на свете не поверю», в положение «верю на все сто».  Я можно сказать совсем другим человеком стал! До меня наконец-то дошло, что все о чем ты мне все эти три месяца рассказывал – чистая правда. И про Абдула Альхазреда, и про Город Колодцев и про Тротаротха. А Руническая Магия Чисел...? Я как по двадцать четыре раза начал утром отжиматься, так у меня  все получаться стало! Ты ведь сам вчера мою  рыбу в кляре пробовал  – пальчики оближешь! А я это блюдо, между прочим, первый раз в жизни готовил.  А Юлическая Магия Букв...  Это же вообще супер!!! Вот свежий пример: я сегодня весь день от Ирэн смс-ки прождал, пока не догадался произнести вслух:  СМС ЕНМ ИШИПАН НЭРИ. Так что ты думаешь? В ту же секунду от нее смсочка прилетела, а следом  за ней,  еще две!  Пишет, так сильно соскучилась, что хочет ко мне в Питер, на время захода приехать. Ты  представляешь?
         -  Конечно, представляю. И даже сильно завидую... Меня вот девушки не ждут, так как тебя...
        - Семен, да я не об этом! Что касается Ирэн, ту вообще без комментариев. Вторую такую девушку, даже не пытайся найти. Я о другом тебе хотел  сказать –  ты хоть представляешь, какие чудеса твоя Юлическая магия творит?
      - А, ты об  этом...  Так это пустяки, или  как  говорит старпом – первый класс вторая четверть. Ты бы видел, какими чудесами наш Великий Учитель владеет! Копперфилд отдыхает!
      - Семен, не трави душу... А вдруг меня в ваше братство не примут?  Я ведь всю оставшуюся жизнь буду страдать, что ничего этого не увидел!
        Матвей умоляющим взглядом посмотрел на все еще  не пришедшего в себя от его неожиданных откровений Семена.
        - Коробейников, будь человеком,  поговори со своим Великим Учителем, пусть меня к вам в подмастерья запишут. Я даже согласен,  денег, сколько надо заплатить.
        Желаемый результат был достигнут. Семен испытал сильнейшую неловкость и даже слегка покраснел.
       -  Матвей, что ты, какие деньги! Ты нас с кем-то путаешь. В братство «Адептов Альм Анзафа» принимают исключительно на добровольной основе. И не переживай ты так,  я выполню твою просьбу и поговорю с Великим Учителем. В конце концов, я буду только рад, что у меня помошник появиться. Ведь я пока еще сам  в  подмастерьях числюсь.
        Субботин искренне удивился.
        - Как, но ты ведь прошел испытание? Я думал ты сейчас на повышение пойдешь, станешь Посвященным!
         -  Твои бы слова, да Тротаротху в уши!
        Семен печально улыбнулся и сделал большой глоток из уже  порядком остывшей кружки с чаем.
        - К сожалению, я выполнил пока только одно испытание. Осталось еще два. Но я  ни за что не сдамся!
        - Я верю в тебя Семен! И знай, что я тоже  не сдамся! Ведь я,  как и твоя мама - овен. И если уж что себе в голову вбил, буду идти до конца.
        Эти слова  окончательно «добили» Семена. Субботину даже показалось, что еще чуть-чуть и на его лице появятся слезы умиления.
        -  Спасибо, Матвей, за то, что ты так искренне веришь в меня. И то, что маму мою не забыл. Она мне, кстати, только вчера смс прислала, похвасталась, что китайский выучила! Ты представляешь, всего за три месяца! И чего она меня не в апреле родила? Был бы таким же упертым бараном! А так... Мечусь от одной религии к другой, ни одну так до конца и не изучил... Терпения не хватает.
      Коробейников тяжело вздохнул и замолчал, но, правда, не надолго.
        - Матвей, я тут вот о чем подумал... Пожалуй, я прямо сегодня, как только встречусь с  Великим Учителем, сразу же переговорю насчет тебя. Только умоляю, если он согласиться встретиться с тобой, не вздумай проболтаться про урну... Ты о ней ничего не знаешь! А то нам обоим не сдобровать!!  
         - Спасибо тебе Семен!  Я буду ежечасно молиться могущественному Тротаротху и его сестре Вер-Ротхе, в надежде на то, что Великий Учитель примет меня в  ряды вашего братства. А насчет урны можешь не переживать, я тебе обещаю, что не скажу ему ни слова. Только ты, пожалуйста постарайся договориться с  Учителем, чтобы он со мной прямо сегодня встретился.  Во-первых, он наверняка будет в хорошем расположении духа – ведь  ты ему передашь священную урну с прахом самого Абдула Альхазреда, а во-вторых, ко мне завтра может Ирэн из Счастьегорска дневным поездом приехать. И представь себе насколько мне  трудно будет завтра выбирать между встречей с Великим Учителем и встречей с Самой Лучшей Девушкой на Свете. Так что в идеале надо будет все это сегодня провернуть.  С Васильичем я уже договорился,  он меня после швартовки на все четыре стороны отпускает.
         Семен понимающе кивнул головой.
        - Матвей, люди в большинстве своем очень жестоко относятся к тем чье мнение об окружающем мире выходит далеко за рамки их понимания. А мы  с тобой больше трех месяцев вместе отработали, и ты меня не разу сумасшедшим не назвал, хотя это со мной сплошь и рядом случается. И я тебе очень  благодарен за это.  
         «Ты даже не представляешь себе Семен, чего мне это стоило» – подумал про себя  Матвей.
        - Я это к тому говорю, что я  сделаю все возможное и не возможное, подключу весь свой магический потенциал, но добьюсь того чтобы ты,  уже сегодняшним вечером -  встретился с  Великим!
        - Спасибо тебе огромное Семен! И, конечно же, хвала Владыке Миров, за то, что он свел нас с тобой на этом судне!
         Коробейников был так тронут этими словами Матвея (ведь у него не то, что друзей - обыкновенных приятелей и то никогда не было), что решился еще на один, самый последний отчаянный  шаг.
        - А, ладно была, не была! Пойдешь со мной на встречу с Учителем сразу, без всяких предварительных договоренностей. На окраине Питера есть одна заброшенная часовенка, он сегодня поздно вечером должен будет ждать меня там. Но конечно внутрь я пойду один, а ты постоишь с наружи,  пока я не выйду и сам тебя не позову... Надеюсь, ты прав, и Великий будет несказанно рад тому, что я  в целости и сохранности привез  священную урну, и  простит мне эту вольность. Ну, как тебе такой вариант?
        О лучшем результате своей  «атаки» на мозг Семена, Матвей даже и не мог мечтать.
       - Хвала Тротаротху, его сестре Вер-Ротхе  и всем, всем, всем, кого вы еще там у себя почитаете!
       После этих слов,  Субботин  хотел, было для еще пущей убедительности,  упасть посредине салона на колени и  восславить Владыку Миров троекратным поклоном, как это периодически делал Семен, но потом передумал. В любую минуту в салон мог войти  кто угодно  из их экипажа.
       - Я так понял, Матвей, что ты с моим предложением согласен.  Тогда поступим следующим образом... После швартовки и таможенного досмотра, с борта судна уходим вместе. Приглашаю тебя к себе в гости на рюмку минералки.  Посидишь за праздничным столом по поводу моего возвращения с рейса, познакомишься с моими родителями, а я тем временем созвонюсь с Великим.  И как только Учитель даст добро,  закажем такси и  помчимся вперед, навстречу к светлому магическому будущему.
       - Возражений не имею.
       - В таком случае,  я пошел. Надо концы на корме в последний раз к швартовке готовить.
      - А мне в  последний раз на камбузе убираться, завтра утром новый кук из агентства приедет.  Хвала Владыке Миров! - автоматом произнес Матвей и встал из-за стола.

  ***


      Пока на борту работали таможенные власти, Матвей не находил себе места. Семен же напротив, излучал завидное спокойствие.  По всей видимости, он был на сто процентов уверен в надежности тайника, а может в силе охранных заклятий, которые после того как нашлась драгоценная пропажа, он расставил словно мины ловушки, на подступах к тайнику.
       Матвей  зря так волновался и тратил свои драгоценные нервные клетки, таможенный досмотр оказался поверхностным и скоротечным. «Джэстер» не в первый раз заходил в Питер, и был на хорошем счету. Все случилось даже меньше чем за час.
       Не успели еще власти сойти по трапу на берег, как Семен появился в его каюте.
          - Ну, что Матвей готов? Поможешь мне с сумками?
          - Помогу, но только к чему такая спешка? Дай  хотя бы  десять минут в порядок себя  привести, все-таки в город идем.
         - Хорошо, но только десять минут не больше. Меня отец в машине у проходной ждет.
         -   А ты что же, урну уже из тайника достал?
         -   Конечно. Все давно упаковано.
         «Шустрый малый, он бы так на швартовке шевелился...» - подумал Матвей и принялся вытаскивать из шкафа свою парадно выходную «гражданскую» одежду.
        - Брат Андриан предупрежден о моем прибытии и наведет морок на  проходной, так что там проблем не возникнет. Кстати над таможней, тоже он поработал... Теперь ты видишь Матвей, что смертные нам не помеха. Я надеюсь, ты не передумал за этот час?
         -  Наоборот, моя уверенность только еще больше окрепла!
         -  Хвала Владыке Миров, я рад, что в тебе не ошибся. Жду  на палубе, через десять минут! – Скомандовал Семен и вышел из его каюты.
        «Вот что власть делает с человеком! Он уже возомнил себя моим учителем!»
        Матвей, плотно прикрыл  за ним дверь и достал из кармана мобильник. Телефонный звонок, который он собирался сделать, был для него очень важен и не предназначался для посторонних ушей. На его счастье, питерский знакомый Леха, оказался дома и  снял трубку. Произнеся максимально краткую вступительную речь,  Матвей сразу перешел к разговору по существу.

***


       Из багажа у  Коробейникова оказалось две сумки и рюкзак. Одну из сумок он взял сам, другую отдал Матвею. Субботин хотел  спросить, куда тот  положил урну, но не успел, Семен предугадал его вопрос. Со словами: «Матвей не переживай, я тебя подставлять не собираюсь!» - он  демонстративно похлопал по рюкзаку и закинул его себе  на плечо.
       Поскольку Семен покидал судно в связи с  окончанием контракта, то, как водиться по старой морской традиции,  на палубе «Джэстера» в районе главного трапа, собрались почти все члены экипажа, за исключением капитана. Каждый из них лично попрощался с Коробейниковым, произнося на прощанье напутственные слова с пожеланием успеха и  удачи. Матвей не стал его дожидаться а, подхватив вверенную ему сумку, спустился по трапу  и продолжил  наблюдать за всей этой насквозь фальшивой  церемонией  с берега.  Взгляд его невольно остановился на Спартаке. Глаза второго штурмана  смотрели мимо него куда-то вдаль, а лицо  озаряла загадочно зловещая улыбка... Матвей попытался определить, кому именно предназначается эта странная улыбка, но на пирсе кроме  него никого не было.
       «Вот... уже, какая-то чертовщина начинается!» - тревожно подумал он и так и не дождавшись Семена  в одиночку зашагал прочь от «Джэстера». Запыхавшийся и порядком вспотевший Коробейников догнал его только  через пятнадцать минут.
       На проходной Матвей старался вести себя как можно естественней, но у него это, мягко говоря,  не получалось. Все его движения были какими-то нервными, дерганными и угловатыми. Зато Семен, точно также как и в случае с таможенными властями на борту судна, сохранял полное  спокойствие.  Он показал одному из охранников полагающуюся в таких случаях справку на вынос личных вещей  и хладнокровно предъявил свою и Матвея сумку к досмотру. Охранников было двое, и оба были  какие-то одинаково задумчиво грустные. Они скучающе и без особого энтузиазма  осмотрели содержимое обеих сумок, а  в рюкзак и вовсе не стали заглядывать. Все прошло без эксцессов, впрочем, как и предсказывал Семен. Можно было лишь восхититься  проведенной подготовительной «работой» неведомого брата Андриана, конечно, если такой человек вообще существовал, а свободное пересечение проходной не явилось результатом обыкновенного везения.
       Встреча отца с сыном, отнюдь не была наполнена положительными эмоциями и слезами радости и счастья. Папа Семена вел себя так, как   будто его родное чадо не болталось больше трех месяцев в морях, а вернулось из соседнего гипермаркета, куда он его  отправили с утра пораньше затариваться   продуктами.  
       Это был, седой импозантный мужчина, лет пятидесяти - пятидесяти пяти  но, не смотря на свой строгий внешний вид, изъяснялся он на ужасном молодежном жаргоне. Матвей был сражен наповал, такой странной манерой общения. Семен же казалось, вовсе этого не замечал.
       -  Блин Сень, ну и запарился я тут торчать! Часа три,  уже не меньше по твоей милости тусуюсь.  Так что ты давай не тормози, кидай скоренько  свое шмотьё в багажник и погнали. Мать такую поляну шикарную в честь твоего возвращения  накрыла но, поди, все уже давно остыло. А это че за кент с тобой?
        - Да папа, я забыл вас познакомить  – это Матвей, он из Счастьегорска Мы с ним вместе все это время  работали. Если можно, он к нам ненадолго в гости заедет, я обещал ему Питер показать.
        - Лады. Морякам респект. Тем более респект в двойне, если он смог с тобой три месяца отработать. Прыгайте в тачку,  а то маман верняк уже  в панике....
        Парни не стали больше задерживать и без того нервного папашу,  покидали сумки  в багажник и быстро запрыгнули в старенького «Гольфа». Семен  не стал садиться вперед, а  устроился вместе с Субботиным на заднем сиденье, положив рюкзак с дрогаценым грузом себе на колени.
        - Матвей, ты не обращай внимания на отца, это он так прикалывается. Он вообще у нас в семье самый нормальный. Просто его мать уже достала со своими языками. Он бедный, наверное, даже забыл, как она по-русски разговаривает.  Помниться они полгода назад на этой почве даже чуть не развелись! Он ей говорит - ты бы вместо всей этой тарабарщины, лучше изучила, как современная молодежь  разговаривает, может хоть тогда мы общий язык с сыном нашли.   А она ему – тебе надо, ты  и учи. А папаша  у нас тоже упертый,  говорит – и выучу! Вот с  тех пор и учит. Все вечера напролет ходит по злачным местам, где молодежи больше всего тусуется, и незаметно на диктофон дворовый сленг записывает. А потом заучивает самые часто повторяющиеся выражения и на мне тренируется. Но мне кажется, он слишком уж эти делом увлекся. Я его скоро сам понимать перестану.
        - Да, Семен. Повезло тебе с родителями...
        Матвей сочувственно похлопал Семена по плечу и отвернулся к окну. Ему совершенно не хотелось сейчас ни о чем разговаривать. Он принялся с жадностью  разглядывать  позабытые  картины из городской жизни, на скорости проносящиеся мимо него. Те полчаса с небольшим, которые они  добирались до дома Семена, пролетели для него как одна минута.  «Молодящийся» папаша, со своего водительского кресла, сначала засыпал сынка вопросами типа:  – Ну, чё как у вас с хавчиком  в рейсе было? Или,  в море не сильно колбасило? Но так как Семен, явно не горел желанием на них отвечать, то это ему вскоре наскучило, и он замолчал. В уже хорошо знакомый Матвею, по битве со слугами Некрономикона двор, они  въехали в полной тишине.
        Любовь Петровна, так звали маму Семена, оказалась спокойной и милой женщиной. В отличие от отца, она очень обрадовалась встрече с   сыном  и  разговаривала как ни странно на  нормальном русском языке. После завершения  лобызания любимого чада  и знакомства ее с Матвеем, она  любезно пригласила всех к столу, тактично предложив  всем без исключения  помыть  руки перед едой. Мужчины, следуя указаниям хозяйки, сначала дружно проследовали в ванную комнату и только уже оттуда  переместились в гостиную, где  расселись за щедро накрытым столом. К своему удивлению Матвей не обнаружил на нем китайских палочек, пиал с недоваренным рисом и бутылок с саке. Все было приготовлено в лучших традициях русского гостеприимства. На белоснежной скатерти в широкую синюю клетку, плотно стояли миски с мясными и овощными  салатами, тарелки с холодцом и две больших глубоких чаши – одна с голубцами, другая с вареной картошкой. Правда, вместо бутылок со спиртным, стол украшала пластиковая «полторашка» с «АкваМинерале», но Матвей ничуть не расстроился, поэтому поводу.  Субботин за время рейса так истосковался по  домашним голубцам и холодцу, что  не смог удержаться и, не дожидаясь особого приглашения, сразу же положил себе на тарелку того и другого. Семен последовал его примеру, а Любовь Петровна  с отцом ограничились одними овощными салатами. Когда все закончили раскладывать еду, Корабейников старший встал из-за стола, разлил по высоким бокалам «АкваМинерале» без газа, а по-простому говоря обычную воду и произнес очень короткий тост:  - С приходом вас дети мои! Но тут же, после того, как все дружно и весело чокнулись, поспешил добавить: -   Я надеюсь, все присутствующие здесь правильно истолковали смысл моих слов? Говоря с приходом, я подразумевал приход с рейса.  Ведь в наркоманской среде обитания, эта фраза имеет совершенно другое значение!  
         – Папа я тебя умоляю, успокойся, мы всё поняли. Уж лучше бы ты вместе с мамой китайский изучал! – выразил мнение всех присутствующих Семен.
         Любовь Петровна после этих слов, с нежностью поглядела на сидящего по правую от нее руку сына и улыбнулась. У нее была очень милая и обворожительная  улыбка.
       Коробейников старший явно пропустил это меткое замечание мимо ушей, потому что не успело пройти и минуты, как он вполголоса обратился  через стол к Матвею.
         -  Братан, когда похаваешь, пойдем мои картины позырем. Отвечаю, крышу снесет конкретно!
         Субботин от неожиданности, чуть не подавился голубцом. И лишь, для того чтобы не обижать папочку, все-таки он был у него в гостях,  подыграл ему:
          – Заметано, брателло!
         Но просмотр картин пришлось отложить до лучших времен. Воцарившуюся  после папиного «реального базара» тишину, нарушил  звонок мобильного телефона. Семен ни слова ни говоря,  встал из-за стола, прошел в свою комнату и плотно прикрыл за собой дверь. Матвей перестал жевать и весь обратился в слух, но это не дало никаких результатов.  Из-за закрытых дверей не донеслось ни звука. Прошло минут пять, когда взволнованный Семен вышел из комнаты и направился в коридор, бросив на ходу, накладывающему себе салат из крабовых палочек Субботину:  – Матвей, собирайся, мы выезжаем. Такси я уже заказал, скоро будет.
        - Вот так всегда! – Сразу запричитала мама. – Ну что за ребенок! Ни разу с родителями, нормально за столом не посидел. Спрашивается, для кого я все это готовила?
        Папа тоже расстроился, но высказал это в своей, ставшей уже почти привычной форме. 
       -  Сень, нельзя так резко позитив предкам рушить! Может, зависните с корешем,  еще  хотя бы на полчасика?
       -  Пап, мам, вы меня, конечно, извините, но больно дело  срочное и неотложное. Обещаю, мы постараемся как можно быстрее вернуться.
       Семен, ища поддержки со стороны Матвея, с надеждой посмотрел на него. Субботин быстро сообразил  что от него требуется и  с набитым битком ртом, отчаянно закивал головой.
      -  Что с вами поделаешь, идите раз так надо.  – Совсем поникшим голосом сказала мама Семена, и добавила еще что-то совсем еле слышно,  но уже по-китайски.
        Матвей, не ждавший что час «Х» так быстро наступит, принялся в спешке доедать  салат и, отставленный за минуту до этого в сторону холодец.  Перспектива на голодный желудок сражаться с наркомафией ему ничуть не улыбалась.
        Как только Субботин покончил с содержимым обеих тарелок, он поблагодарил Любовь Петровну за столь вкусное угощение, а она в свою очередь ответила,  что еды осталось предостаточно, голубцы обязательно нужно кому-то доедать, и чтобы они с Семеном непременно возвращались.  Матвей сказал, что не даст пропасть таким замечательным голубцам и постарается,  во что бы то не стало вернуться, а про себя подумал, хорошо бы без ментов и не в качестве понятого при  обыске. Затем он пожал руку отцу, услышав от него на прощанье короткое: – Бывай бродяга! И вышел из гостиной.
        Коробейников уже натягивал на плечи рюкзак и открывал входную дверь, когда Субботин только появился в коридоре.
         -  Семен, извини, что задержался, но не мог бы ты подождать  еще всего одну минутку... я в туалет схожу.
         -  Матвей, ну, ты даешь! Ты понимаешь, что нам ни в коем случае нельзя опаздывать?!
         -   Ну что ты мне прикажешь, терпеть всю дорогу?
         -  Ладно, давай только в темпе. Я  пока лифт вызову.     
          Матвей зашел в туалет, достал из кармана свой мобильный телефон и,  только тогда, когда услышал  звук захлопнувшейся за Семеном входной двери, позвонил Лехе.
         – Старик это я. Кажется, началось. Как только доберемся до места, постараюсь дать знать, где это. Общаемся посредством смс, звук я отключу и поставлю на «вибро». У меня пока все, теперь говори ты, но только по существу – времени в обрез.
        –  Матвей, я всё понял. По существу – полный порядок. До Палыча дозвонился. Его бойцы в данный момент обеспечивают охрану одного крупного  корпоративного мероприятия, но он мне  пообещал по первому же звонку отправить четверых самых лучших из них, туда, куда будет нужно. Насчет второго варианта, я тоже все пробил. Если что, подключим ребят посерьезнее. Ты только дай знать, когда и куда  выезжать.
        - Леха – ты лучший! Я в тебе не сомневался. Даже и не знаю, как тебя благодарить.
       - Разберемся. Ты главное живым вернись! Удачи тебе!
       - Спасибо.  Всё, я пошел. Будь на связи.
       Когда Матвей вышел из туалета он в прямом смысле слова почувствовал значительное облегчение. Жить стало лучше – жить стало веселее. Теперь  он уже был не один в своей предстоящей  борьбе с неведомыми силами зла.
        Повеселевший Субботин быстро натянул кроссовки, накинул на плечи куртку и пулей вылетел на лестничную площадку. Семен уже устал удерживать двери лифта  ногой и как только Матвей «целиком» оказался внутри, они с грохотом захлопнулись.
        Пока они ехали в лифте, Семен успел похвастаться Матвею, какие хорошие две новости у него есть!  Первая касалась  Субботина: Учитель уже прибыл на место  и с нетерпением ждет их... обоих! Оказывается появление молодого человека желающего стать подмастерьем, было предначертано небесами,  и Учитель предвидел, что именно Семен приведет его в братство.  А вторая хорошая новость, касалась непосредственно Семена: так как на его долю выпало такое тяжелое и долгое испытание, но он не смотря ни на что, достойно  с ним справился, они всем братством постановили - сегодня же принять его в Посвященные. Минуя оставшиеся два испытания.
        Новость об ускоренном посвящении, так порадовала Семена, что он просто светился от счастья. Чего было нельзя сказать о Матвее, которого фраза про то, что его появление предначертано небесами, по настоящему напугала. Всё это очень сильно походило на  ловушку.  Оставалось только надеться, что если его жизни будет угрожать реальная опасность - бойцы Палыча не подведут.
        Семен с Матвеем  вышли из лифта, сбежали  по лестнице на улицу, и сели в припаркованный  у их подъезда «Мерс» с пожилым водителем за рулем. Причем оба устроились на  задние места для пассажиров. Субботин машинально засек время - тронулись они в 21.20, на улице к тому времени  уже окончательно стемнело.
     

Глава 17

NO RISK NO FUN


        На вопрос Матвея, куда мы все-таки едем, Семен ответил уклончиво – за город. А затем добавил:
         – Да и  какая, в сущности, разница, название тебе все равно ничего не скажет. Ты ведь сам говорил, что у тебя топографический идиотизм. Но ты  не волнуйся, я это место хорошо знаю, да и водитель, тоже. Он меня уже туда не в первый раз отвозит.
        В подтверждении слов Семена, водила просипел: что верно, то верно. И это были первые и последние слова, произнесенные им,  пока они не добрались до места. Он был сильно простужен и всю дорогу не переставая, сморкался в огромный носовой платок.
        Но болезненное молчание водителя и отсутствие музыки в его машине, с лихвой компенсировал Семен. Он  не замолкал ни на минуту, рассказывая Матвею о происхождении их братства, его основных законах и его иерархии.  Основной упор в своем рассказе он делал на правах и обязанностях подмастерья, а так же на том, как правильно вести себя в общении  с Великим Учителем. Субботин с лицом чрезвычайно заинтересованного собеседника выслушал все наставления Семена, но сам же на протяжении всей этой поездки занимался только одним -  пытался запомнить названия мелькавших за окном автомобиля -улиц и населенных пунктов. Эти названия, а точнее самые значимые из них, он под видом смс-ок для Ирэн, периодически отправлял Лехе. Семен был так увлечен объяснениями особенности жизни в их братстве, что никакого подвоха не замечал, или, по крайней мере, делал вид, что не замечал.
       Ровно в 22.40 проехав какую-то очередную деревушку, названия которой Матвей не смог разглядеть из-за большой скорости и кромешной темноты, они свернули на  проселочную дорогу и, остановились. Семен рассчитался с водилой, причем сумма, которую он заплатил,  вдвое превышала показания счетчика и они вышли из машины.
        Тщательно пересчитав деньги и окинув их взглядом полным сочувствия и жалости, пожилой таксист в последний раз громко и смачно высморкался, развернул своего «мерина»  и умчался в обратном направлении.
        Парни очутились одни на совершенно пустынной дороге, которая, петляя, уходила в глубь леса, освещаемые только бледным светом луны.
       В такие минуты Матвей обычно жалел, что бросил курить. Он пребывал в  шоке от двух вещей:   от дикости места, где их в одиннадцать вечера угораздило оказаться; и от цены, заломленной таксистом за их доставку.
        -  Семен, а ты не много ли ему дал? Это же, сколько он себе «нафтизина» и носовых платков на эти бабки купит! И вообще, ты точно  уверен, что он нас туда, куда надо привез?
       -  Матвей, успокойся все в порядке. Цена стандартная и место то самое. Ты разве сам не чувствуешь, какая здесь мощная энергетика?
        - Конечно, чувствую! Такая жуть берет, что даже  мурашки по коже побежали. Надеюсь, в той деревне без названия, которую мы последней проехали, хоть кто-нибудь живет? Иначе как  мы отсюда выбираться будем?
       - Матвей, не думал что ты такой... Чего ты все время паникуешь? Я ведь тебе сказал, положись во всем на меня.
      Семен достал из рюкзака два мощных фонарика, один взял себе, а другой передал Матвею. Они одновременно включили их,  и... стало намного светлее.        Субботин слегка расслабился  и  даже попробовал пошутить.
        - А может, у тебя в твоем волшебном рюкзачке, еще и  бутылочка коньячка  завалялось?
        - Нет, с этим у нас строго. В братстве сухой закон – магия и алкоголь не совместимы!
       - Странно, а я всю жизнь думал, что наоборот. Большинство из моих знакомых как выпьют, так такие чудеса вытворяют... Да я и сам не исключение.
       Вспомнив один забавный эпизод из серии – «как-то раз мы с Вовчиком так напились...», Матвей не выдержал и засмеялся. Глядя на него, Семен тоже растянулся в улыбке.
        - Хвала Тротаротху! Страх тебя покинул. Ну, что пойдем потихоньку?
        - Пойдем. Но только ты мне сначала все-таки скажешь, как эта деревня называется, и живут ли там люди! Это я на тот случай спрашиваю, если вдруг мы с тобой потеряемся.
        - Деревня это называется «Похлебкино». И люди там есть... но лучше бы их не было.
      Семен выдержал зловещую паузу....
           - Тут вот какая жуткая  история. На въезде в деревню, у главной дороги установлен  щит. На том щите изображен незатейливый деревенский пейзаж  -пастушонок Васька пасет на лугу корову Буренку. А поверх  зеленого луга, гигантскими красными буквами, написано - «ПОХЛЕБКИНО». Щит как щит, ничего особо примечательного. Но вот уже на протяжении долгих лет, c надписью на этом щите время от времени происходят следующие метаморфозы: почти каждый проезжающий мимо горожанин, считает своим долгом, непременно остановиться перед этим плодом совместного креативного мышления местных сельповских дизайнеров,  сорвать пучок  травы и основательно затереть с его помощью  средние буквы  - «Х» и «Л».  Как только, эти две  буквы сливаются с основным зеленым фоном щита, оставшаяся красная надпись принимает совершенно другое, неприятно аморальное значение. Согласись что - «ПО..ЕБКИНО», как название деревни,  звучит крайне оскорбительно.  Ты даже не представляешь себе, какое огромное количество конфликтов на этой почве здесь разгорелось, и какой лютой ненавистью местные жители ненавидят всех без исключения приезжих! Говорят, что даже одного из самых наглых вандалов (он занимался этим безобразием прямо среди белого дня на глазах у всей деревни) похлебкинские мужички в наказание другим горожанам, хорошенько отдубасили, затем раздели догола, а  его одежду вместе с автомобилем сожгли.  Вот именно поэтому, Матвей,  дорога в эту деревню нам навсегда закрыта.
        Для более наглядного усвоения рассказанного материала   Семен   показал  Субботину - свои  крест на крест скрещенные руки.
       - Ну, теперь то ты понял,  почему таксист на нас как на сумасшедших смотрел, и почему мне ему пришлось платить два счетчика?
       -   Он что, тоже в курсе этой  истории?
       - А как ты думал. «Похлебкино» вообще место с дурной репутацией, таксисты сюда ездить бояться. Здесь за один только прошлый год человек двадцать грибников пропало. Поговаривают, волки загрызли, ну а там, кто его знает....
       - А что, здесь еще и волки водятся!!!
      Матвей произнес это так неожиданно громко, что даже сам испугался звука собственного голоса. Его крик  буквально взорвал лесную тишину.
       - Да не ори ты так. Похлебкинцы ведь спят.
      Семен уже был не рад, что решил подшутить над Матвеем.
       - Ты что шуток не понимаешь? Ну, какие волки? Отсюда до Питера по прямой сто двадцать километров. Все,  пошли быстрей,  по дороге поговорим, а то мы так до полуночи  не успеем.
       -  А куда идти-то?
       - Сейчас минут тридцать прямо по этой дороге. Потом на одну тайную тропинку  в лес свернем.  Я, наверное,  лучше вперед пойду, а ты следом за мной, да смотри не отставай, здесь не дорога, а так, одно название. Не хватало, чтоб ты еще себе шею свернул! Быть тогда мне вечно в подмастерьях!
       Матвей пропустил Семена вперед себя, незаметно за его спиной, достал из кармана мобильник и накидал коротенькое  смс:
        Skoro budu na meste. Eto za Pohlebkino pervyi povorot na pravo. Cherez 30 min povorot na levo i po tropinke v les. Kuda dalwe poka ne znay.
      Не успел Матвей сделать и десяти шагов, как мобильник в его руке завибрировал и он  получил ответное смс от Лехи, с еще более кратким и «лаконичным» текстом:
        Matvei derjis uje edem! Pohlebkino eto polnyi PIZDEC!!!
       Смсочка было не из веселых, и заставляла задуматься.
       «И так кругом одни загадки, еще и эта чертова деревня на мою голову свалилось! Какого хрена ее все так бояться? Неужели действительно из-за этой дурацкой истории с установленным на въезде щитом? Что-то с большим трудом в это верится...»  
        Матвей убрал мобильник в карман и быстрым шагом кинулся догонять ушедшего метров на сто вперед, Семена.
        Коробейников не соврал, дорога и вправду была настолько ужасна, что  проехать в случае необходимости по ней, можно было только на тракторе. Даже не смотря на то, что Матвей все время светил себе под ноги, он  все равно  то и дело оступался, а один раз чуть не упал, лишь чудом сохранив равновесие. Но так продолжалось не долго. По прошествии тридцати минут (Семен не соврал дважды) их дорожные мучения к счастью закончились и они остановились. Где-то здесь по левую сторону от дороги, меж плотно стоящих  деревьев и  кустов, должен был быть проход на обещанную Семеном тропинку, но Матвей, как ни старался, а ничего даже отдаленно похожего, разглядеть не смог. Быстренько сообразив, что тропинка настолько сильно замаскирована, что спешащие следом на помощь Леха с бойцами, без его помощи  ее ни за что  не обнаружат, он попросил у Семена тайм-аут и   под видом завязывания шнурков, незаметно оставил для них метку - нанизал на одну из торчащих еловых веток блестящую упаковку от пачки жвачки «Dirol». К сожалению, ничего более объемного и заметного  у него в карманах не нашлось.
         Перекура не предвиделось, Семен почему-то очень боялся не успеть на место до полуночи и поэтому, как только Матвей  покончил с инсценировкой завязывания шнурков, они сразу же двинулись дальше, свернув с дороги непосредственно в лес.
         Когда они, с трудом продрались сквозь колкие ветки пышных придорожных кустов, и оказались в лесной чаще, Матвей сильно пожалел, что предшествующие этому прыжки по  колдобинам и ухабам так быстро закончились. Тропинкой, пусть даже тайной,  в его понимании – должно было быть нечто другое. Сейчас им предстояло, как каким-то диким зверям тупо ломиться через совершенно не проходимую чащобу. Причем это нужно было проделывать ночью и с голыми руками.
        Судя по всему, эта «заманчивая» перспектива не так сильно пугала Семена и он, не задерживаясь с треском, шагнул в пугающую темноту. Матвею ничего не оставалось делать, как последовать за ним.
        На его счастье и к его великому удивлению, этот адский путь кончился так же быстро, как и начался. Ровно через тринадцать минут суровых «протискиваний», «проламываний» и «продираний» (Матвей специально засекал время) они уже выбрались на открытую местность. Видимо это был всего лишь очень густой  перелесок.
        Впереди, метрах в двухстах от того места, где они очутились, их взору открылось какое-то  непонятное сооружение. Освещаемое только светом луны и ночных звезд, оно показалось Матвею таинственно пугающим.
       - Это и есть наша часовня. Здесь раз в неделю проходят собрания «Адептов Альм Анзафа». - Выдергивая из  волос застрявшие  сучки,  листву и паутину, радостно сообщил ему Семен.
        -   По пятницам? – поинтересовался Матвей.
        -   Почему по пятницам?
        -   Ну, там пятница тринадцатое и все такое...  
        -   Нет, Матвей, мы собираемся по субботам. И в этом  абсолютно нет ничего мистического. Просто так удобно большинству адептов.
        -  Понятно. Но, однако, далеко же вы забрались...
        -  Подальше от людских глаз, и Слуг Некрономикона.
        Семен наконец-то закончил отряхиваться от прицепившегося на его одежду лесного мусора и уже был готов к заключительному броску.
        - Вот что Матвей, больше времени на разговоры у нас нет. Действуем так: ты останешься здесь, а я обхожу часовню, и  по секретной тропе, которую тебе пока знать не положено,  попадаю внутрь с восточного входа. И только уже, после того как Великий снимет  охранные заклятья, я  позову  тебя,  и ты  беспрепятственно преодолев эту поляну, войдешь в часовню через главный вход.
         -   А  в чем, собственно говоря,  проблема? Что-то я никаких препятствий впереди не вижу?
        -   Матвей, я тебя хоть раз до этого обманывал? Поверь мне, если не хочешь превратиться в кучку пепла, лучше стой, где стоишь, и пока я не подам сигнал - вперед не суйся.
        -   Что у вас тут, лазеры установлены?
        Субботин направил луч своего фонаря в сторону часовни и медленно провел им с лева на право, тщательно освещая всю близлежащую территорию.
        - Какие лазеры Матвей! Фильмов насмотрелся? Пора бы уже и уяснить, что у  нас все только на магии основано. Если тебе посчастливиться увидеть священную книгу «Альм Анзаф», то на пятьдесят второй странице ты сможешь прочитать об этой  охранной магической системе. Запомни, она называется – «Поглащатель Жизненной Энергии». А у меня  сейчас совершенно нет времени тебе  объяснять, как эта система работает. Осталось пятнадцать минут до полуночи. Если мы не попадем внутрь, то мы не попадем туда уже до самого утра. Лишь один Великий Учитель, может беспрепятственно входить и выходить из часовни в течение исполнения обрядов братства.
       -  Хорошо, ты можешь идти, я буду ждать тебя здесь. Только, пожалуйста, напомни мне еще раз, на какой странице  про эту охранную магическую систему рассказывается?
        -   На пятьдесят второй.
        -  Спасибо. При случае  обязательно прочитаю. Кстати, Семен, ты мне еще обещал нашего старпома в этой священной книге показать.
        -   Покажу! Все Матвей, нельзя больше терять не секунды, я побежал.
        -   Беги.
        Матвея так и подмывало сказать ему  на прощанье -  с Богом! Но он сдержался. «О, как Семену голову - задурили! Это же какой сильной  способностью к внушению надо обладать,  чтобы такой умный молодой парень безоговорочно верил во все, что ему не скажут. Сразу чувствуется, что этот Великий Учитель настоящий профи по части гипноза.  И причем  фантазиея у него дажн побогаче моей будет... Что не задумка, то хит!  Поглащатель Жизненной Энергии – круто, просто нет слов! Это, наверное, было придумано, с той целью,  чтобы Семен кого-нибудь постороннего,  без спросу в часовню не притащил...»
        Субботин еще даже не успел соскучиться по Семену, как тот уже  вернулся.
        -  Матвей, чуть не забыл. Мобильник  отключи.
        -  Это еще зачем???
        -  На всякий случай. Этот Поглащатель, такая капризная штука, у него сам собой от внешнего воздействия любых  электрических приборов радиус поражения увеличивается. Так что при включенном мобильном телефоне я сто процентной гарантии твоей  безопасности дать не могу. Зачем судьбу лишний раз испытывать... отключи, пожалуйста.  Все равно он здесь сеть не ловит.
       -   Великий Учитель заблокировал?
       - Нет. Мужики из Похлебкино постарались. Зачем-то трансляционную вышку, которая этот участок покрывала снесли... Ну все, я  пошел. Надеюсь на твою сознательность и чувство самосохранения.
        Матвей остался стоять в глухом ночном лесу, наедине со своими страхами и сомнениями. Ему вдруг резко расхотелось внедряться в братство «Адептов Альм Анзафа» и продолжать играть в борца с «магической наркомафией» в одиночку.  Он впал в ступор. Ни хотелось, ни о чем думать, и что-либо предпринимать, а хотелось лечь на кучу пожухлых осенних листьев и уснуть. Его веки налились свинцовой тяжестью, и он смачно зевнул. Может,  это было первыми признаками действия  магической охранной системы типы «Поглащатель», а может, это с расстояния двухсот метров испытывал на нем свои колдовские чары Великий Учитель, ему на это было наплевать. Ему хотелось только одного – спать, спать и спать….
        Справится с внезапно сковавшим его оцепенением, как ни странно помог голод. В животе протяжно и громко заурчало, и тут же на смену сонливой  апатии и  полного безразличия ко всему, пришло чувство смертельной тоски по недоеденным голубцам. В его мозгу одна за другой начали вспыхивать красочные картины недавнего застолья, распаляя чувство голода все больше и больше. В конце концов, сон был полностью побежден.
        Первая умная мысль, которая пришла в его голову была очень далека от гениальности, но все же она была. «Надо же что-то  делать!» - подумал  Матвей, и  достал из кармана мобильник. Посмотрев на радостно вспыхнувший  экран своего телефона, ему пришлось с сожалением констатировать тот факт, что Коробейников опять не соврал. Сеть действительно полностью отсутствовала.
        Идти вперед, не дождавшись сигнала  Семена, Матвею  не улыбалось, ровно, как и ломиться  одному через дремучий перелесок  назад к дороге и ждать пока приедет Леха со своими бойцами. Да и вряд ли он сможет проехать по этому «автобану» даже на самом крутом внедорожнике. Придется им топать ножками, а на это нужно  дополнительное  время.  
        Ситуация была тупиковая. Хоть действительно ложись и спи в ожидании, кто появиться раньше – Семен   или Леха. Второй вариант, безусловно, его устраивал больше, но победил первый. Из  приоткрывшейся двери часовни, пролился тусклый свет, и на пороге появилась тощая фигура Семена. Он призывно замахал Матвею  рукой, давая ему понять, что охранные чары сняты и путь в самое логово врага свободен.
        В этот решающий для него момент, Субботин почему-то отчетливо вспомнил кадета Эрика. Даже в самые сильные и суровые шторма, тот никогда не унывал, и любил без конца повторять, одну и ту же поговорку - «No risk  no fun!». *  
      «No risk no fun!», улыбнувшись произнес Матвей, и только после этого  шагнул вперед.
       Но, сделав пару шагов,  на всякий случай  перекрестился.  Уж больно по дьявольски, была обставлена вся эта афера с наркотиками.

     *No risk  no fun! – Скучно жить без риска!

Глава 18

МАСКИ ПРОЧЬ

        Протиснувшись сквозь едва приоткрытую массивную дубовую дверь,  первую минуту, Матвей просто стоял, озираясь по сторонам  и привыкая к полумраку. Затем, чуть пообвыкнув, перешел из небольшой пустой прихожей в просторный круговой зал.
       Не сказать, чтобы открывшаяся ему картина сильно поразило его, нечто похожее он и ожидал увидеть.
        В центре зала, на каменном полу, расположенные ровно по кругу, ярко горели сотни свечей. Их огоньки создавали иллюзию единого непрерывно пылающего кольца  и давали возможность разглядеть  выложенные мозаикой  в их середине три огромных буквы «А». Позади огненного круга, у дальней от него стены, возвышалось что-то черное и очень  массивное,  похожее на средневековый алтарь для жертвоприношений. По серым кирпичным стенам зала тут и там метались огненные языки факелов, рисуя на их заплесневелых поверхностях, причудливо меняющиеся загадочные узоры.  
        Атмосфера, царившая в этом помещении была явно далека от праздничной и Матвею стало жутковато....
        - Семен!!! – крикнул он что есть силы,  в мрачно гнетущую пустоту зала.
         Семен... Семен... Семен... -  троекратным эхом отразилось от древних кирпичных стен.  
         -  Ты чего разорался?
         Коробейников так неожиданно возник из-за его спины, что Матвей даже вскрикнул от неожиданности. Он был одет в черную, свисающую до самых пят рясу, а на его лице блуждала таинственная улыбка.
        - Блин, Семен, ты в своем уме! Нельзя так к людям не заметно подкрадываться! Да еще в таком месте! Ты где прятался?       
        - Нигде. Я по периметру часовню обходил, проверял, не привели ли мы за собой Слуг Некрономикона. Что-то у Великого Учителя очень не хорошие предчувствия... И его любимая змея,  как «с цепи сорвалась»... Мечется по террариуму, места себе не находит.
       -    А где он сам? Где все Посвященные?
       -   Великий Учитель -  здесь, только тебе пока не дано его увидеть. В данный момент он в потайной комнате,  подготавливает свою душу  к  аннигиляции. Так сказать разминает ее перед предстоящим путешествием в Город Колодцев. А из Посвященных сегодня только брат Гурий, это правая рука Учителя, самый достойный из  нашего братства. И больше пока никого не будет.  Великий объяснил это тем, что за  последний месяц с  «Адептами Альм Анзафа» произошло  слишком много печальных и трагических событий. Попал в аварию, и находиться в тяжелейшем состоянии брат Илларион, куда-то исчез брат Адам, погиб брат Вениамин. Складывается такое впечатление, что кто-то владеет полной информацией обо всех членах братства, и с непонятной пока целью,  методично избавляется от них. Не исключено что среди  Посвященных – предатель. Так что лучше сегодня не рисковать и ограничиться минимальным и самым надежным составом.
        - А урна, ты уже  отдал ему ее?
        - Ну конечно, в первую очередь! И знаешь что самое радостное?
        - Тебе обещали вознаграждение?
       - Да! Но такое, о каком я и не мог даже мечтать! Обряд моего Посвящения произойдет сегодня же, сразу после того, как Великий Учитель вернется из Ларима. И как ты думаешь, кто его проведет...?
         Семен вызывающе посмотрел на Матвея.
         - Теряюсь в догадках...
         - Сам восставший из праха - Абдул Альхазред!!!  Видишь мне в связи с этим, уже   позволили, сменить мирскую одежду на черное, и даже самому выбрать любую из священных серебряных масок!
         После этих слов глаза Семена засветились от счастья, как у ребенка, которому родители обещали подарить на день рожденье комплект ракеток для игры в бадминтон, а  вместо этого  подарили новую игровую приставку «Sony Playstation -3»
         - О, Владыка Миров! Я тоже хочу, что бы меня, когда придет время, принимал в Посвященные сам Абдул Альхазред! – вдруг вспомнил про свою роль, Матвей и решил подыграть Семену.
        - Не переживай, будет и на твоей улице  день Посвящения. До этого конечно еще очень далеко, но это вполне осуществимо. Ты же видишь, я смог добиться всего чего хотел.
       -   Ты не представляешь Семен, как я тебе завидую!
        -  Я...? Я – очень даже  представляю!
       Семену тут же вспомнился  последний день, когда он находился в этом зале в качестве подмастерья, без конца меняя погасшие свечи и  с черной завистью наблюдая за  Посвященными, стоящими обнявшись в кругу Тротаротха. Теперь эту неблагодарную  учесть должен был «унаследовать» от него Матвей.
         - Могу лишь пожелать тебе терпения и настойчивости.
      Коробейников посмотрел куда-то ему за спину и восторженно воскликнул:
       -   А вот и сам Великий Учитель с братом Гурием.  
      Матвей все это время стоящий спиной к огненному кольцу, обернулся. Отвлеченный разговором с Семеном он не слышал ничего подозрительного и не  заметил, как позади него в центре круга из свечей появились две фигуры в таких же черных и длинных как у Семена балахонах и с серебряными масками на лицах. Как сильно Субботин не напрягал свой мозг, но разумного объяснения, откуда они взялись – он так и не нашел. Больше всего для их внезапного появления подходило слово – материализовались.
      -  Людвиг!  Подведи смертного, я желаю получше рассмотреть его...  
      - Пойдем, Учитель, зовет... – сказал Семен, и кивком головы указал на того из двух «черных монахов», который  был чуть повыше и  в более мерзкой маске.
         Матвею очень не понравился тон Учителя, он вообще не любил когда им командовали, а в данном случае эти смотрины напомнили ему, сцену из фильмов о девочках легкого поведения. «Что значит, я хочу получше рассмотреть его? На кой хрен меня ему рассматривать? А если я этого совсем не хочу...» – в душе возмутился  Матвей, но, продолжая играть выбранную им самим роль, послушно направился к центру.
        Как только он вступил в круг, и  пересек черту из горящих свечей... они все  разом потухли.  Семен  тут же шарахнулся от него как от прокаженного.
         - Людвиг, живо на улицу! – прокричал  ему  Великий Учитель.  –  Ты видел знак! Он один из них, а слуги никогда не ходят поодиночке! Любой ценой задержи их!!!
       - Будет исполнено, о Великий! –  заворожено произнес Семен и со всех ног бросился к главному входу.
        В следующее мгновенье, тот, кого Семен называл братом Гурием, схватил Матвея за правую руку и  резко вывернул ее  за спиной. Субботин застонал от пронзительной боли и,  подчиняясь мощному давлению сзади,  наклонился вперед. Захват был таким надежным, что можно было даже не пытаться вырваться. Но так просто Матвей Субботин сдаваться не собирался... Затихнув на какое-то время и притворившись поверженным, он дождался пока Гурий  успокоиться и даст ему чуточку распрямиться,  а затем  изо всех сил стукнул затылком его в лицо.  Удар получился вскользь и не такой мощный, как хотелось бы, но даже его хватило, чтобы в глазах Матвея потемнело, а затылок обожгло тупой болью. Он не учел, одной важной детали -  на лице нападавшего была одета серебряная маска. Но его бедная голова пострадала не зря. Гурий все-таки ослабил свою мертвую хватку, и Матвей смог выдернуть правую руку. Он вновь был свободен! Упускать такой хороший шанс для контратаки было нельзя.  Не теряя ни секунды, Субботин развернулся и  нанес нападавшему сокрушительный удар ногой в область паха. Брат Гурий сложился пополам и застонал.  Один противник, хотя бы на какое-то время был обезврежен.
       - Не дурно, для простого матроса...
       Великий Учитель, до сих пор спокойно стоявший и наблюдавший со стороны за их «возней», сделал пару шагов в его сторону.
      -  Посмотрим, что ты скажешь на это...
       Он выкинул вперед свою левую руку, и  длинный старинный кинжал, мистическим образом появившийся в его ладони,  уперся Субботину в грудь. Его остро отточенный  кончик легко пробил одежду, и  Матвей почувствовал, как из образовавшейся на теле ранки где-то там, в глубине - под курткой, свитером и футболкой -  сразу же  засочилась  кровь.
       -  Руки за спину. Стэн, свяжи его.
      Учитывая наличие веского «аргумента» в руке преступника, Матвею  пришлось подчиниться.
       Брат Гурий, которого Учитель почему-то назвал Стэном, еще не полностью восстановившийся после  столь болезненного удара в пах,  бросился исполнять порученное ему приказание. Причем, Матвею сразу все стало ясно. Трюк  с потухшими свечами планировался заранее, иначе, откуда у Стэна, взялся в кармане скотч, который он достал, чтобы  связать ему руки?
        Но одних связанных рук ему явно оказалось не достаточно.  В отместку за нанесенный удар, Стэн в качестве «бонуса» от себя любимого, плотно заклеил Матвею рот, не став экономить на скотче и сделав им три полных  круга вокруг его головы, а потом, развернув его к себе, раз  десять со всей дури звезданул по лицу. Но даже этого ему показалось мало! Подонок, потирая  ушибленные кулаки, обратился к Учителю:
        - Циркач, позволь, я его замочу?
        - Рано еще, пусть сначала расскажет, кому и что он успел разболтать....
      Голос Стэна показался Матвею до боли знакомым... Где-то он его  не так давно слышал.
         -  Какое на х.й рано!  Надо было его еще на «Джэстере», вместе с этим рыжим за борт майнать!
         «Это он про Дэвиса рассказывает! - догадался Матвей. Получается, что мне еще повезло, что я дожил до этого дня...».
         Кровь уже текла не только из его ранки под одеждой, но и из разбитого носа и рассеченной левой брови. К сожалению,  вытереть он ее не мог, точно так же как не мог дать сдачи  и  сорвать маски с обоих преступников. Руки его  были плотно замотаны скотчем за спиной.
        А подонок Стэн все не унимался и продолжал доказывать Учителю свою правоту.
          -  Циркач, вот что за люди, а...? Жил бы себе этот рыжий, еще как минимум лет пятьдесят спокойно в своей Германии и горя не знал! Нет, ему обязательно надо свое жало, в чужой тайник засунуть! Хотя скорей всего, он чисто случайно на него наткнулся, но даже при таком раскладе, я его не пойму... С первого взгляда ведь ясно, что вещь очень дорогая и бешеных бабок стоит, и что по любому   не для тебя, ее сюда положили!!! Так  какого хрена, спрашивается, ты падла   крысятничишь и у своих же моряков тыришь?!!!  Ну, а если уж, ты  пошел на такое, так  хотя бы спрячь драгоценную вещицу  как следует... а  не у себя в рундуке под кроватью!  Все-таки правильно наш старпом постоянно недоумевал - кто у этих немцев  «BMV» собирает?!
      -  А, по-моему, Стэн, национальность для тебя совершенно никакой роли не играет! Тебе, лишь бы кого-нибудь замочить! Вот, чем тебе поляк не угодил?
      - Готовил хреново. Ты ел когда-нибудь макароны, политые шоколадом? Нет? А я ел! Эту дрянь нам  Ярик все три месяца,  вместо нормального  десерта по выходным втюхивал. Не веришь мне, можешь у Матвея спросить...
      - И ты из-за этого его убил???
      - Циркач, ты, что меня вообще за дауна держишь? За это ему достаточно было просто морду набить, да все рука не поднималась... С кем бы я тогда водку пьянствовал? Его за другое мочить пришлось... Заподозрил он что-то. Когда в последний раз у него в каюте  бухали, он меня просто достал, без конца спрашивая, как я к наркотикам отношусь?!
      -  Дурак ты, Стэн! Может, он тебе предложить, чего хотел.
      -  Ага, этот предложит! То курва, поляк! Не на.бет - не проживет! Нет, Циркач этот Ярик, явно что-то унюхал и собирался меня шантажировать. Мне кажется, он меня видел, когда  я у Дэвиса  в каюте шмон наводил.
       - Кажется ему. Когда, кажется - креститься надо! Или лучше возьми и нашему священному Тротаротху  помолись. А то, глядя на тебя, братья, скоро совсем веру потеряют!
      - Ты всю эту ху.ню придумал, вот сам ей и молись. Мне весь этот маскарад уже во где....
       Стэн постучал ребром ладони себе по горлу.
      - Я тебе с самого начала говорил,  проще надо действовать!
      Реакция Учитель на эти слова была неадекватной. Он в бешенстве схватил своего напарника за грудки и, уткнувшись своей маской в его маску, заорал:
        - Слышишь ты, бычара! А мне не интересно проще! Я свой талант не на помойке нашел, чтобы им распыляться. Не нравиться, как я работаю – скатертью дорога. Я тебе замену в два счета найду. Тем более, что раньше никаких проблем, вообще не возникало! И если бы ты  за грузом следил, как полагается, а не с пшеком этим долбанным,  водку целыми вечерами на пролет жрал, то и в этот раз все  прошел бы как по маслу!
        Но молча выслушивать и терпеть весь этот беспредел Стэн явно не собирался. Он мощным ударом обеих своих рук сбросил со своей груди вцепившееся пальцы Учителя и  достойно ответил обидчику:
       -  Ты кого это бычарой назвал, гнида? В конец страх потерял? Забыл,  кто тебя в этот бизнес привел, и кто тебе этот  канал с наркотой  подкинул? Так я тебе сейчас мигом напомню! Так твою рожу  интеллигентскую отутюжу, мама родная не узнает. И ножичек тебя твой не спасет. Ишь ты, распетушился... Сам виноват урод,  не надо было с драгоценностями связываться! Твоя же жадность тебя и сгубила.
        Между преступниками разгорелась такая не шуточная ссора, что  они совсем перестали обращать внимание на  Матвея.  И такое положение вещей его вполне устраивало. Он стоял, надежно «упакованный в скотч», и пытался лихорадочно сообразить, что же ему дальше делать? Как выбраться живым из этой ловушки? Но в голову пока ничего толкового не приходило. Зато он уже точно знал, кто скрывается под маской брата Гурия, или личиной бандита Стэна. В лучших традициях детективного жанра, им оказался самый незаметный и менее всех подозреваемый, член экипажа «Джэстера». Вечно бухой, лоховато простецкий, калужский мужичок  - моторист Григорий. Но каким образом использовать это знание себе во благо, Матвей еще не придумал.
       -  Стэн ты не прав, меня не жадность сгубила, а любовь к искусству. Просто хотелось все красиво обставить, да видно слегка перемудрил... Ладно, чего мы тут базар пустой развели.  Давай  решать, что с этим героем делать...
       -  А чего тут решать...  Я тебе сразу сказал кончать его надо.
       -  Ох,  не люблю я это дело... Но видно другого выхода, у нас нет. Давай тогда может, хоть с пользой его замочим. Мы ведь до сих пор еще ни одной человеческой  жертвы Тротаротху не принесли! Держи клинок. Воткни ему в самое сердце... да так, чтобы кровь, на алтарь пролилась.
         - Совсем у тебя Циркач крыша поехала, со своей любовью к искусству!  Ты уже и вправду во всю эту хренотень верить стал! Не буду я его как поросенка, колоть. И потом, прикажешь, мне самому его до погребения тащить? Ты ведь у нас белая кость, помогать не станешь! Нет уж, пусть покойничек  своими ножками, куда надо дотопает, а там я ему пулю в лоб пущу и все дела.
        Учитель, видно осознав, что лучше сегодня с напарником не спорить, спокойно согласился.
        - Пусть будет по-твоему. Только веди его через черный ход, чтоб тебя Людвиг не видел. Этот сказочный долбо.б нам еще не раз пригодиться.
        Матвей понял, что это конец.  Никакого допроса с пристрастием не будет. Единственной надеждой на его спасение оставался – Леха, со своими хвалеными  бойцами.  Но надежда эта была ничтожной.  Слишком уж мало времени прошло с того момента, как тот отправил ему свое смс с текстом «viezjaem».
         Гурий, он же Стэн, он же Григорий, больно ткнул ему в правый бок ствол пистолета и скомандовал: – Пшел вперед! И смотри без выкрутасов.
         Матвей послушно зашагал в направлении к главного входа, словно овца на заклание. Руки его были связаны за спиной, а рот намертво заклеен скотчем. По бокам не отставая от него, шли два бандита - один с пистолетом, другой с кинжалом. О побеге можно было даже и не мечтать. Смерть неминуема, приближалась к нему с каждым проделанным им шагом. И он, стараясь отсрочить ее приближение, делал эти шаги как можно меньше. Спасти Матвея могло только чудо...  Ну, если уж не спасти, то хотя бы отсрочить его кончину. И такое чудо произошло...
        Когда до массивной дубовой двери оставалось каких–то десять метров, она со скрипом отварилась и на пороге часовни возникла  фигура Семена. Капюшон его рясы, который до этого все время покоился на плечах, сейчас был накинут  на голову. В тени этого нависшего над ним, огромного куска плотной черной материи, совершенно невозможно было разглядеть его лица. Он двинулся  навстречу к ним.
      - Людвиг, ты, почему вернулся! – раздался слева от Матвея рассерженный голос Учителя. - Я ведь тебе ясно приказал, охранять часовню снаружи!
        Но Людвиг-Семен,  никак не отреагировал на этот «учительский» наезд, и продолжил свое движение.
        -  Людвиг! Я с кем разговариваю!! Ты, почему меня ослушался?!
        Бывший послушный ученик, явно не собирался отвечать на вопросы своего Учителя и молча  продвигался вперед.
       Первым сообразил, что что-то здесь не так Григорий.
       - Стой падла, где стоишь! Еще хотя бы один шаг и я стреляю!
       Человек, одетый в черный балахон Людвига, остановился  и, выдернув правую руку из его внутренних складок, направил на них пистолет.
        -  Вы оба, бросить оружие! Сопротивление бесполезно, часовня окружена!
        В воздухе повисла тревожная тишина.
        Матвею, вновь, уже второй раз за сегодняшний день,  показалось, что и этот голос, он тоже уже, до этого где-то слышал... И причем тоже, совсем недавно.
        И не ему одному.
        Григорий щелкнул  предохранителем  своего пистолета и, нацелив его прямо в голову стоящего почти в пяти шагах перед ним человека, удивленно выкрикнул:
        - Спартак??? Ты какого хрена тут делаешь! Иди, на «Джэстере» матросами, командуй!!!
        Спартак, а это и вправду был он, свободной рукой скинул со своей головы ставший уже не нужным ему капюшон, и по-дружески так, обратился к Григорию:
         -  Дурак ты Гриня, неужели так ничего и не понял? Ни какой я не штурман – как лет десять  назад, среднюю мореходку закончил, так с тех пор ни разу в море и не ходил. Но, как видишь сам, морское образование мне все-таки пригодилось.  Об этом мое начальство в  «Наркоконтроле», вспомнило, когда решало кого на «Джэстер» по твою душу отправлять...  Можно было конечно вас с Циркачом  и  в Питере взять, да уж больно польские товарищи слезно просили помочь им поставщиков вычислить.  Так что можешь спасибо панам сказать. Да и моим начальникам тоже.  Если бы не было приказа вести тебя до конца,  я бы тебя суку, следующей же ночью, после того как ты Дэвиса за борт выкинул, собственноручно придушил!
        - Спартак, ты выражения то выбирай! У меня ведь тоже пистолетик иметься!
       Второй штурман «Джэстера», оказавшийся на самом деле, питерским наркополицейским, даже не шелохнулся.
       - А вот с Яриком ты гнида, промахнулся... Его удалось спасти. И он уже даже дал против тебя показания. О том, как  ты, в тот злополучный день заходил к нему  на камбуз чайку попить. Вот именно в тот чаек ты ему яду и подсыпал.  У нас, кстати, имеется  чашка с твоими отпечатками пальцев и обнаруженными на ее внутренних стенках частицами курарина. Расслабился ты Гриня, на «Джэстере», совсем бдительность потерял. Такую улику не уничтожить!  Да и с наркотой ты конкретно лохонулся...  Я ведь за день до нашего прихода в порт содержимое всех пакетов подменил. Спасибо нашим  химикам из управления,  сработали  на славу! С виду  наш порошок от вашего ни за что не отличишь! Только вот кайфа от него, никакого! Так что можешь, сам знаешь куда, себе эти три кило  белой пыли засунуть! Я думаю господа наркоторговцы, расклад вам понятен. Третий раз я повторять не буду! Бросайте оружие и сдавайтесь! Сопротивление бесполезно! Часовня окружена!
         -  Ах ты сука....
       Сдаваться в планы Григория не входило. Он метнулся в сторону, уходя с прямой линии огня,  и в движении три раза выстрелил в Спартака.
       Все три  из выпущенных им пуль угодили в цель. Промахнутся с расстояния пяти метров, было не возможно даже при желании.
       Спартака отбросило на каменный пол, но к счастью он не выпустил из рук пистолета. Надетый под черным балахоном бронежилет, спас ему жизнь.
       Его ответные  выстрелы прозвучали с небольшой задержкой (Спартак стрелял из положения лежа по бегущей мишени) и были не так точны.
       Но все же один из них оказался для преступника роковым. Григорий таки и не успел добраться до  двери потайного, восточного хода - смерть настигла его в тот самый момент, когда он был на расстоянии всего лишь метра от нее. Пуля  вошла  ему в затылок и на выходе разворотила часть лица вместе с серебряной маской.
        В воздухе запахло оружейным дымом, и снова повисла зловещая тишина.
        Медленно поднимаясь с пола и не сводя прицела пистолета с оставшегося в живых бандита,  первым нарушил эту тишину, Спартак.
          - Сорри Григорий... – не удержался, и черно  пошутил он.
         Даже в роли наркополицейского и в такой опасной для жизни ситуации, тот продолжал оставаться все тем же шутником и балагуром.
         - Циркач, ты  тоже хочешь следом за Гриней? Сдавайся! Расскажешь, кто за тобой стоит, считай, пол срока себе скостишь.
         Учитель, прячась от пистолета Спартака за спиной  Матвея, пятился назад к центру магического круга  и  даже не собирался думать о сдаче. Как только он пересек черту из свечей, он надавил ногой на один из  подсвечников, и тот под тяжестью его ступни провалился  в пол. После приведения в действие одному ему известных тайных механизмов, ближайшая к нему,  огромная буква «А» вместе с треугольным куском каменой плиты, чуть приподнялась вверх и отошла вбок. В полу образовалась дыра.
        Учитель приставил лезвие клинка к шее Матвея и  приказал:
        - Спускаешься вместе со мной  вниз, только медленно, там лестница очень крутая. И не вздумай дергаться,  хуже будет.
         Уже порядком ослабевший Матвей, подчиняясь приказу, начал осторожно двигаться назад, прикрывая собой как щитом, захватившего его в заложники преступника.
         Спартак хотел, было  приблизиться к ним, но Учитель  остановил его:
         - Сделаешь еще хоть один шаг в нашу сторону, отрежу ему голову. Мне терять нечего.
         Котов не стал рисковать жизнью Матвея и проверять серьезность намерений преступника и остался стоять на месте.
          Как только они оба полностью скрылись по лестнице ведущий под землю, каменная плита, исполняющая роль люка, сразу же отъехала назад и встала на свое прежнее место в полу. А вот тайный рычаг – подсвечник, на свое место так и не вернулся. Преступник с заложником оказались надежно замурованы в тайном подземелье,  и шанса добраться до них, не зная какого-либо другого секретного ключа, не было ни каких.
        Едва люк за ними закрылся, и они спустились по крохотной, но очень крутой  лестнице, Циркач почувствовал себя в безопасности, и  больно саданув Матвея по голове рукояткой кинжала, оттолкнул его в сторону. Субботин упал спиной на грязный земляной пол.
         Подземелье оказалось крохотным пенальным помещением, шириной метра два и длиной метра четыре. В конце его виднелась маленькая квадратная дверца. Преступник вставил рукоятку кинжала в специальное углубление, расположенное на уровне пояса справа от нее и дверца отварилась. Взору Матвея предстал  узкий, темный затянутый паутиной проход. Этот проход был настолько древним и таинственным, что в нем просто обязательно должны были иметься штук десять – двадцать полуразвалившихся скелетов, а смельчака решившегося на прохождение по нему должны были непременно поджидать «приятные» сюрпризы  в виде ловушек-ям с ядовитыми змеями, или само выстреливающихся  отравленных стрел. 
       Насчет скелетов и стрел Матвей, может быть и преувеличил, но вот насчет змей, почти угадал. А точнее накаркал...
        Учитель уже переступил через высокий порожек, отделявший этот подвал от тайного хода и, обернувшись лицом в его сторону, обратился к нему  с последними «напутствующими» словами:
          - Ну, прощай матросик! Здесь наши пути расходятся... Ты уж на меня сильно не злись, но взять я тебя с собой не могу. Но зато есть у меня для тебя один подарочек, чтоб тебе одному здесь не скучно было. Знакомься – «Черная Мамба»! Мамбочка, покажи мальчику свой коронный укус...
         Только сейчас, все еще валяющийся на земле и  не в силах самостоятельно подняться Матвей, обратил свое внимание на стоящий на небольшом каменном выступе в левом от двери углу - квадратный стеклянный куб, плотно прикрытый массивной крышкой. Этот куб оказался террариумом, в котором до этого момента мирно дремала большая черная змея. Учитель сильным  толчком руки опрокинул его на пол и  крайне рассерженная ядовитая черная бестия, очутилась на свободе.  Не дожидаясь пока змея, целиком вылезет из опрокинутого на пол террариума, Учитель захлопнул за собой дверь.
        Черная Мамба, угрожающе подняв голову и зашипев, медленно поползла в сторону Матвея.
        Субботин откатился в крайний от нее угол, и, опираясь плечом о стену, предпринял попытку подняться на ноги. С большим трудом, но это ему удалось.
        «И что дальше? Отбиваться от этой твари ногами? Или может закружить ей голову бегом по кругу?»
       Ситуация была хуже некуда. В такой ж... Матвею еще бывать не приходилось. Правда так он думал только до того момента, пока квадратная дверца, вновь не открылась, и в ее щель не просунулась ехидно улыбающаяся  голова зачем-то вернувшегося Цмркача.
       - Я, конечно, дико извиняюсь, что нарушаю вашу идиллию. Но слишком уж все простенько получается, не мой это стиль... И я думаю, ты по достоинству оценишь мою новую задумку, называется она – «яда много не бывает!». Это на тот случай, если ты каким-то чудом с Мамбочкой совладаешь. Так сказать контрольный выстрел.
        Учитель метнул в Матвея какую-то склянку и резко захлопнул за собой дверь.  По закону  подлости, склянка, пролетев через все подземелье, попала в единственную освещающую его  прикрученную  к стене лампу. Свет мгновенно погас, а склянка... склянка  разбилась,  быстро заполнив все окружающие Матвея  пространство, вырвавшимся из нее на свободу  едким газом.  Субботин, правда, вовремя сообразил, что к чему, и пока воздух был еще не до конца отравлен, успел сделать глубокий вдох и задержать дыхание, но это могло лишь максимум на пару минут отсрочить его  смерть.
        Вот теперь Матвей, в полной мере ощутил, весь трагизм сложившейся ситуации! Ломиться в закрытую дверь и еще больше нервировать  и без того рассерженную змею, не имело смысла,  без ключа-кинжала ее все равно не открыть. Люк, ведущий наверх, тоже вероятней всего открывается этим же  ключом и до него тоже еще нужно добраться... И потом, если хорошенько разобраться, то любые его действия вообще не имели никакого смысла! Как  он может помочь себе со связанными за спиной руками, да еще и в полной темноте?!
        Это был  конец.
        Матвей опустился на корточки, и закрыл уже начавшиеся слезиться от раздражающего газа, глаза. По идее в этот момент, как пишут в книгах и показывают в кино, перед ним должна была пронестись вся его жизнь, но он почему-то ничего не увидел.
        Темнота. Страх. Бессилие.
         Субботин сосредоточился только на задержке дыхания и даже совсем перестал думать  о ядовитой змее, которая была где-то в опасной близости от него, но это не очень помогло -  воздух в его легких, неумолимо  заканчивался.  Ему показалось, что он уже не дышит целую вечность, хотя на самом деле прошла всего -  смешная минута и двадцать пять секунд. Из последних сил Матвей продержался еще секунд десять и...  втянул ноздрями отравленный воздух.
        А потом не в силах сдержаться, сделал еще пару-тройку  жадных «глотков».
        И только после этого перед его глазами действительно замелькали одна за другой сцены из жизни... Сцены из далекого, прекрасного и  беззаботного детства.
        «Так вот оказывается, какие они - самые лучшие, прожитые мною минуты!» -  успел, удивленно подумать он, и провалился в темноту.
      

 

Глава 19
                                            
DNE YPPAH 

 

        -  Матвей! Ты меня слышишь? Можешь разговаривать?
        Субботин открыл глаза и долго не мог понять, где он находиться. Над ним нависло взволнованное лицо Спартака, а  вокруг его лежащего на носилках тела, суетились какие-то незнакомые ему  люди. Но это была явно не больница. Старые кирпичные стены, запах плесени, полумрак...
          «Господи, да это же часовня! Будь она трижды проклята, но как же я рад здесь вновь оказаться!!!»
         Матвей с большим трудом оторвал голову от горизонтальной поверхности носилок.
        -   Спартак, это не сон? Я жив?
        -   К счастью – да. Но, если ты не веришь в реальность своего существования,  я могу тебя,  хорошенько встряхнуть или попинать ногами.
        -   Спасибо... не надо. Лучше дай чего-нибудь попить.
        -  Э нет брат, пить тебе сейчас, строго противопоказано. Так что терпи. Не так давно наш Док сделал тебе  инъекцию мощнейшего детоксикатора и необходимо время, чтобы этот чудо препарат  нейтрализовал все скопившиеся в твоем организме токсины. Тебе еще  повезло, что мы с собой на задание, медика с полным «боекомплектом» лекарств, захватили. Но это так... первая медицинская помощь. Сейчас санитарную машину дождемся и сразу в больницу поедем. Там тебя уже более основательно «почистят» - промывание желудка, десяток другой  клизм, капельница, ну  и все такое. Но согласись, что это ни что, по сравнению с вечным гниением под землей.
         -  Что-то у тебя юмор, все чернее и чернее становится....
         -   Атмосфера располагает.
          - Понятно. Так может, ты распорядишься, чтобы меня на улицу вынесли, на солнышко?
        - Какое солнышко, Матвей? Ночь на дворе! Прошел-то всего час, с того момента как ты с Циркачом в подвал спустился.
         - Так мало? Даже не вериться... Спартак, может, ты мне все-таки расскажешь, что со мной произошло, после того как я отрубился. Кому я обязан своим  спасением?
        -  Да вон твой спаситель... дохлый валяется.
       Спартак брезгливо пнул ногой, лежащую неподалеку от них змею.
        -   Я ее специально притащил, Доку показывал, на тот случай если эта гадина успела тебя укусить.
        -    Меня спасла Черная Мамба?
        -    Она самая.
        -    Быть того не может!
        -   Понимаю в это трудно поверить, но это действительно так.  Не только тебе одному из этой газовой камеры на свободу, выбраться хотелось. Змеюке тоже пришлась не по душе идея Циркача насчет газовой атаки, и она стала метаться по подвалу в поисках лазейки, чтобы поскорее свалить оттуда. И гонимая инстинктом самосохранения она  заползла в отверстие в стене, внутри которого находился специальный кнопочный механизм, отвечающий за открытие люка, ведущего наверх в часовню. Мамба нажала своей ядовитой мордой на кнопку и люк открылся. Ну а дальше, уже все просто... Влетели мои архаровцы и тебя вытащили. Кстати не забудь, потом ребятам отдельное спасибо сказать, никто ведь не готов был к такому повороту событий, и противогазов у них собой не было.
         -   Обязательно скажу.
         -   И Циркачу тоже...
         -  А ему-то за что?
         - За то, что в школе химию плохо учил! Он ведь на тебе отравляющее вещество собственного изготовления испытывал, которое на твое счастье, оказалось весьма слабого поражающего  действия.  Мы тут в часовне, в каморке за алтарем, целую лабораторию нашли,  оснащенную между прочим, по высшему уровню. Скоро наши спецы подъедут, будут выяснять,  какой такой  алхимией этот доморощенный маг там  занимался.
        - Спартак, ну ты как скажешь - слабого поражающего действия! Что я, по-твоему, от страха сознание потерял? Да и  Мамба вон сдохла!
        -  Насчет тебя не знаю... А Мамба твоя, когда  из подвала вылезла, была очень даже живехонька. Это я, потом уже ее пристрелил. Ты разве не заметил, что  у нее голова, напрочь отсутствует?  Или ты считаешь, что после того как она тебя спасла,  мне надо было ее отловить и в зоопарк отнести?
        -  Да нет, ты все правильно сделал. А Циркача не поймали?
        -  Ушел сволочь! Но мы его обязательно возьмем, ему деваться некуда. Похлебкинский район полностью оцеплен и все дороги в радиусе десяти километров перекрыты.
        -   А что с Семеном?
        -  А ты сам как думаешь...? Сейчас его отвезут, куда следует, и он будет давать показания. Тебя кстати этой участи тоже не избежать, но ты не бойся. Я то знаю, что ты к этим наркотикам никакого отношения не имел. Ты ведь хотел помочь.
        -  Хотел... Да вот не вышло.
        -  Еще как вышло! Кто на себя все основное внимание преступников отвлек? Ты!  А я этим, очень  удачно воспользовался. Стэн мертв, Циркача мы в ближайшие часы поймаем, наркотики и похищенная из Лондонского музея драгоценная урна у нас. А за Семена  ты не переживай... Я обязательно начальству доложу, что его обманным путем на это преступление подтолкнули. Циркача потому и прозвали Циркачом,  что он еще не таким слабохарактерным людям как Коробейников  свою волю внушал. Так что можешь считать,  твоя миссия выполнена успешно. А теперь давай отдыхай, а то я гляжу  Док, уже злиться начинает. Я ему обещал, что не больше двух минут с тобой разговаривать буду, а прошло все десять. Ведь пока состав газа  не известен и его действие на твою нервную систему до конца не определено, тебе необходим строгий покой и полная изоляция.
        - А как же «Джэстер»?
        - Не волнуйся, я с капитаном и старпомом переговорю, как-нибудь недельку без тебя продержаться. А потом сможешь назад вернуться,  правда, за свой счет.
        - Переговоришь со старпомом? Спартак, а у тебя насчет него никаких подозрений не возникло? Мне Семен рассказывал, что его изображение в священной книге «Альм Анзаф» видел, может он тоже  заодно с лже Учителем?
        Спартак от души  рассмеялся...
        - Матвей, это хорошо, что к тебе чувство юмора возвращается! Значит, жить будешь! Признаюсь честно, меня тоже Васильич за этот рейс конкретно заколебал, но не да такой же степени, чтоб его просто так  в тюрьму сажать!
      Матвей тоже попробовал рассмеяться, но вместо этого на его лице появилась лишь мученическая улыбка.  Зато Спартак улыбался во все тридцать два зуба. Ему уже удалось разгадать загадку относительно «портрета» Васильича в магической книге.
        - Ну, Циркач! Как ловко все придумал! Ведь это он специально нашего старпома в своей черной библии нарисовал, чтоб Семену еще больше мозги запудрить, и чтобы он от него на судне  как от чумы шарахался! 
        Матвей хотел, было, что-то сказать, но его так сильно замутило, что он еле сдержался, чтобы не стошнить. Заметив это, Спартак, сразу перестал улыбаться.
        -  Все Матвеич, пойду я ребятам помогать часовню прочесывать, может, еще какой тайник найдем. А ты давай отдыхай, а то я тебя своими разговорами уже замучил.
        Он уже развернулся, чтобы уходить, но Матвей, превозмогая головокружение и подкатывающую тошноту, окликнул его.  Не попрощаться с человеком, который ради его спасения подставлялся под пули, Субботин не мог.
        - Спартак! Спасибо тебе за все. Если бы не ты, меня бы сейчас в живых не было.
       -   Работа у нас такая у ...  штурманов. - Немного смутившись, пошутил Спартак.
       -  Матросов спасать? – подыграл Матвей. - Кроме шуток, спасибо тебе большое. И если не трудно, сделай для меня еще одно одолжение. Забери, пожалуйста, вещи из моей каюты, я больше на «Джэстер» не хочу возвращаться...
       - Да не проблема. Завтра же и заберу. Только по-моему зря ты от такого хорошего судна отказываешься, доработал бы до конца контракта...
       - Нет, я уже твердо решил. Поеду лучше домой, в Счастьегорск. Тем более что там меня ждет - Самая Лучшая Девушка на Свете.
      -  Домой это конечно хорошо, но  чем ты у себя в Счастьегорске заниматься будешь?
      -   Я УДУБ МЕЛЕТАСИП.
       -  Извини, Матвей,  не понял...
       - Ты у Семена спроси, он тебе переведет. А мне самому нельзя, а то Юлическая магия букв не сработает.
        Спартак подозрительно покосился на Матвея.
         -  Старик, у тебя точно все нормально? Может попросить Дока пусть тебе чего-нибудь успокоительного даст?
         - Не обращай  внимания,  это я просто о Семене вспомнил вот и решил  приколоться.
         - Тогда понятно... А то ты меня напугал, я даже грешным делом подумал, что у тебя запоздалые галлюцинации начались.
        Матвей с огромным трудом  сконцентрировал остатки всей своей жизненной энергии, чтобы задать еще один, очень интересующий его вопрос.
        - Слушай Спартак, а ты ведь с Семеном  увидишься?
        - Конечно. И, скорее всего, ни один раз.
        - Тогда у меня к тебе последняя просьба... Передай, пожалуйста Коробейникову от меня, чтобы он завязывал со своей коллекцией. Бесполезное это занятие -  искать  Бога. Придет время, и он сам его найдет.
       - Матвеич, я все понял и все передам, только ты давай закрывай глаза и притворись спящим, а то сюда разъяренный Док несется. Будет мне сейчас пистона из-за тебя вставлять.
        -  Все понял. Уже закрыл.
         -  Вот и молодчина. А я уже ушел.
         Матвей и вправду чтобы не подставлять перед доктором Спартака, плотно закрыл глаза. Но притворяться спящим ему не пришлось. Организм его настолько ослаб после пережитых за последнее время потрясении, что  как только его веки сомкнулись, он сразу же уснул по-настоящему. И даже увидел сон.
       Ему приснилось огромное ярко красное солнце озаряющие гигантские изумрудные облака, плывущие по бескрайнему небу Юной Вирджинии.  А внизу под всем этим великолепием - волшебный город Ларим,  у распахнутых хрустальных ворот которого, в ожидании его, стояла счастливая девушка Ирэн, сжимающая в одной  руке  драгоценную урну, а в другой огромный букет с самыми красивыми на свете цветами.
         От столь милой его сердцу картины, Матвей широко улыбнулся.
         «Хвала Владыке Миров...» - тихонько пробормотал он во сне. А потом перевернулся на другой бок и добавил: «Везде хорошо, где я есть!».

                                                    13 января -  9 апреля 2008года.
                                      Написано исключительно на  M/V «TIMBUS».
                 Special thanks for my favorite reader Julia D. & my old friend Sergei Pavlov